Любовь без дресс-кода

Но сейчас: огромные черные скалы закрывали неживой свет города, и ярко светились разбросанные тут и там горящие окна в офисах и квартирах.

Надо мной нависало звездное небо.

Люди спрятали его, потеряли, но потом спохватились и сделали рукотворное.

И оно было невероятным, огромным и почти таким же могучим, как настоящее.

Я стояла так несколько минут, потрясенная этой красотой.

И тут сзади раздался гудок, от которого я подпрыгнула с места на метр как кошечка, увидевшая огурец.

Обернулась — из опущенного окна «порше кайенна» торчала лохматая голова красивого хама из кофейни.

— Я забыл сказать спасибо! — сказал он, улыбаясь именно так, как я думала он будет улыбаться — открыто, радостно и так обаятельно, что невольно начинаешь улыбаться в ответ.

Глава 3. Разговоры

— Пожалуйста, — отозвалась я, возвращаясь к любованию рукотворным небом. Меня такой ерундой не проймешь. К тому же я уже видела, каким он может быть неприятным. Баристе он тоже сказал спасибо? И сигналить не стоило.

И вообще, что хорошего может случиться в день, когда я даже урну не могу найти, чтобы выбросить мусор?

Я ждала звука отъезжающей машины, но вместо этого услышала хлопанье дверцы и шаги. Сероглазый красавец подошел ко мне, встал рядом и тоже задрал голову:

— Вы так смотрите, будто из провинции и никогда не видели небоскребов.

— Будь я из провинции, это было бы по-настоящему обидно, — отозвалась я деланно равнодушно. Но на самом деле я почти заработала косоглазие, пытаясь рассмотреть его, не поворачиваясь и не выдавая своего интереса.

— А вы нет?

— А я нет. Просто редко тут бываю и впервые — ночью.

— А я тут часто, но никогда не замечал, что это действительно красиво.

Вот тут я удивленно повернулась. Он тоже оценил?

Он стоял, задрав голову и засунув руки глубоко в карманы делового костюма. Смотрелось по-мальчишески. Я даже подумала, что на дорогих костюмах карманы надо зашивать, оставляя для красоты, как на женских платьях. А то несолидно. Но он вообще был ужасно несолидный, хоть на вид и старше меня.

— Это такая вежливая беседа среди каменных джунглей? — усмехнулась я.

— Я хотел пригласить вас в ресторан, если вы не против… — он наклонился, разглядывая надпись на моем стаканчике и потом упираясь в меня своим прозрачным взглядом. — …Яна.

Традиция писать имена на стаканах, которую маленькие кофейни перетащили у большого «Старбакса», выдала меня ему на блюдечке.

— В честь чего это? — подозрительно спросила я.

— Хочу отплатить за ваш широкий жест, — теперь он смотрел не на небоскребы, а на меня, но с таким же интересом. — Такой новый опыт для меня все же чересчур.

— Пожалуй, откажусь. Исключительно из заботы о вашем здоровье.

Не думаю, что ему часто отказывали. По крайней мере, он выглядел удивленным и даже недоуменно приподнял одну бровь и нахмурился:

— Мне кажется, вам тоже была бы полезна профилактика Альцгеймера, — он нахмурился еще сильнее. — Как насчет нового опыта? Со мной? Вы ведь наверняка никогда не ездили в машине с человеком, которому купили кофе.

— Ездила, — я улыбнулась. Он начал вызывать у меня симпатию.

— И который назвал вас провинциалкой?

— Ездила, — я улыбнулась еще шире.

— И повез в ресторан «Накануне лета».

— Сдаюсь! — я рассмеялась. Про этот ресторан я даже не слышала. — Умеете вы оборачивать слова людей против них.

— Должность обязывает.

— А что за должность? — заинтересовалась я. Вообще-то с такой внешностью ему бы моделью работать. В крайнем случае в кино сниматься. А в российском бизнесе вряд ли любят таких красавчиков, у нас все сурово.

— Тут бы мне оказаться адвокатом или политиком, — с досадой прицокнул он языком. — Но вынужден перестать выпендриваться и признаться, что генеральный директор. Ну и владелец компании, если просто директор вас недостаточно впечатлит.

— А зачем вам надо меня впечатлять? — тем более, что я уже и так на крючке и трепыхаюсь только из врожденного чувства противоречия.

Даже если бы он позвал меня в «Макдональдс» и оказался грузчиком, я бы повелась только на эту улыбку и чувство юмора. Хотя грузчик с «кайенном» тоже интересный персонаж.

— Чтобы вы согласились. Я ведь правда всю ночь спать не буду, чувствуя как ужасно поступил, став буквально альфонсом, — он прижал к груди руку, сложил брови домиком и посмотрел на меня такими прекрасными жалостными глазками, что котик из Шрека ушел, рыдая, на курсы актерского мастерства.

— Мне кажется, вам это полезно, — жестоко и хладнокровно ответила я.

Давно бы сдалась, но на часах пока без пяти двенадцать, мой паршивый день еще не кончился, и суеверность не давала мне согласиться.

— Возможно, но я уже полчаса им пробыл и на первый раз наказание достаточное, жестокая красавица!

— Это не наказание, это профилактика Альцгеймера, — отрезала я, стараясь не ржать.