Любовь без финиша (СИ)

— Знаешь, а может и не получится. Мы можем через неделю поссорится из-за ерунды и разбежаться. Но мы хотя бы попытаемся. Хуже, если мы будем с тобой сомневаться и пропустим то время, когда мы могли бы быть вместе и жить вместе, а не ходить кругами вокруг друг друга.

Он хрустел яблоком. Я собирала вещи и думала, что иногда надо рисковать, чтоб понять нужно ли это или нет. В душе я хотела семью. Не из-за «пора и время пришло». Одиночество меня тяготило. Хотелось именно общения, прогулок по тому же лесу, объятий, поцелуев и тепла в душе. Попытаться было нужно.

Переезд к Артём занял мало времени и прошёл нормально. Его родители особо не возражали появлению меня в их квартире. Если мама Артёма относилась ко мне недоверчиво, то его отец встретил весьма тепло. Но скоро я поняла, что у них своя жизнь, а у нас своя. Да, мы пересекались на кухне, в коридоре и порой в комнатах, но такого уж тотального контроля с их стороны не было. При этом Артём был довольно предупредителен в отношение к ним. Он закупался продуктами. Возил куда нужно, помогал, если требовалась помощь. За следующий месяц я от него не слышала ни одного громкого или грубого слова. Чем больше я узнавала Артёма, тем больше он казался мне идеалом.

Глава 9

В тот день я пришла с работы просто без сил. Начинался снегопад. Наверное, поэтому и стало резко плохо. У меня было лишь одно желание: лечь в кровать и уснуть. Артём был на работе. Тимур Тарасович сказал, что Анна Григорьевна спит. Ему же надо было съездить в город. Он попросил, если что, приглядеть за Анной Григорьевной. Я ещё подумала, что она, как и я, среагировала на снег. Пообещав за ней приглядеть, я ушла в комнату. Не стала дверь закрывать. Раз уж слово было дано, то вместо сна, я включила телевизор. Новости, какой-то сериал. Вроде интересный. Только пока я следила за событиями, то всё равно уснула. Глаза закрылись на минуту. Я же окончательно провалилась в сон.

— Ах, ты дрянь! Я тебе говорила убираться отсюда! А ты, воровка! Ведьма! — слова резко ворвались в сон. Запахло палёным. Я открыла глаза. Первое, что бросилось в глаза, это была Анна Григорьевна в розовой ночнушке со свечой в руках и безумным взглядом. Она водила свечой над кроватью. Воск капал на покрывало. Из коридора потянуло дымом.

Я уже была на ногах. На кухне горела клеёнка, которой был накрыт стол. Огонь довольно быстро перебрался на обои. Не думая, я схватила с плиты кастрюлю и вылила суп на стол. Полотенцем я попыталась сбить огонь. Анна Григорьевна появилась в коридоре. Начала смеяться, размахивая свечой. Так огонь было не сбить. Я открыла воду. Набрала воды в кастрюлю и вылила на обои. Анна Григорьевна пошла на меня. Её глаза горели ярче свечи. Лицо перекосило.

— Ты! Воровка! Хочешь у меня последнее отобрать? — зарычала она, тыча мне в лицо свечу. Как-то на автомате я задула свечу. Так это взбесило Анну Григорьевну. Она хотела накинуться на меня, но поскользнулась на мокром полу. Громкий стук падающего тела раздался в квартире чем-то вроде грома. Анна Григорьевна начала смеяться. Она лежала на полу, среди остатков супа и смеялась. Мне же было жутко.

От обоев и клеёнки шёл дым. Пахло гарью. Я же не знала, что делать. Анна Григорьевна перестала смеяться. Вместо этого начала реветь. Сжалась комком и плакала. Я поставила кастрюлю на стол.

— Анна Григорьевна, давайте помогу подняться, — тихо сказала я.

— Воровка. Грязная воровка. Ненавижу тебя, — проревела она.

Я помогла ей подняться. Она не сопротивлялась. Лишь плакала. Мы с ней дошли до ванной… Умылись. Потом я помогла ей переодеться и уложила в кровать. Она посмотрела на меня пустым взглядом.

— Кто ты? Моя смерть?

— Я Лора.

— У смерти нет имя. У неё есть… — она замолчала. Начала мычать.

Я оставила её в кровати и пошла убираться. Меня трясло после пережитого. Откровенно было страшно. Кое-как я прибрала кухню. Заглянула в комнату к Анне Григорьевне. Та продолжала петь. Хотелось сбежать. Уйти к себе домой, где было безопасно. Закрыться в своей комнате и никого не пускать. Вместо этого я набрала Артёма.

— Твоя мама подожгла стол на кухне, — сказала я.

— Где отец? — ничуть не удивившись, спросил он.

— Не знаю. Уехал.

— Я сейчас приеду. Ты можешь подождать?

— Подожду, — ответила я.

После этого я вернулась на кухню. Открыла окно, чтоб впустить свежий воздух и как-то избавиться от гари. Хорошо, что в этом месте не было проводки. Ничего не пострадало, кроме стола и стены.

На улице кружил снег. Наблюдая за ним, я на какое-то время отключилась. Реакция на стресс у всех разная. Мне было проще какое-то время не думать. Минута, две, пять минут. Никаких мыслей. Снег. Ветер. Тишина, нарушаемая тихим то ли воем, то ли стоном.

Я услышала, как открылась входная дверь. Это заставило меня прийти в себя и посмотреть, кто пришёл или кто пытается уйти. Я не знала, что делать, если Анна Григорьевна решит уйти погулять в ночной рубашке и босиком. Не бороться же мне с ней! Но и что-то подсказывало: она не будет меня слушать, если я начну возражать против такой прогулки.

Артём, не разуваясь, подошёл ко мне.