Любовь без обмана

Фин шел к ним, прямо и спокойно, вытянув вперед руки, державшие револьвер, нацеленный в голову Бонема.

– Она умрет, прежде чем вы выстрелите, – взвизгнул Бонем.

Она встретилась взглядом с Фином и едва заметно покачала головой. К ее удивлению, он улыбнулся ей, в улыбке не было ничего мрачного: так он мог бы улыбаться ей у свадебного алтаря или над их новорожденным, лежащим в колыбели.

Нежность, абсолютная уверенность казались таким чудом, что сердце Минны в ответ наполнилось радостью. Она улыбнулась ему. Фин спустил курок.

Грохот оглушил ее. Она не сразу поняла, что Бонем опустил руки, и нож упал в ее юбки. Она отшвырнула его на землю, потом заметила медальон, сверкавший в пыли. Минна подняла медальон и шагнула вперед, в ушах у нее звенело. Фин опустил револьвер. По газону к ним бежали мужчины с поднятыми револьверами, но он смотрел только на нее. Он смотрел на нее так, будто она – целый мир и этот мир принадлежит ему.

Минна никогда не отличалась терпением. Она пустилась бежать к нему.

Они столкнулись. У нее перехватило дыхание, когда он крепко прижал ее к груди.

Он держал ее, а она вцепилась в его спину, такую надежную, ее щит. Обретя вновь голос, она сказала:

– Я люблю тебя.

– Больше никогда, – хрипло произнес он ей в волосы. – И не проси, Минна.

– Ах, не буду, – сказала она и рассмеялась: – Я буду вести себя так, чтобы мне этого не нужно было делать. Никогда больше не буду одалживать украшения.

Шум заставил их обернуться и посмотреть на газон. Каким-то чудом Бонем остался жив, несмотря на пулю в голове. Люди Ридленда суетились, готовясь унести его. Один из них побежал к экипажу, который подъехал к краю газона. После коротких переговоров через окно стекло захлопнулось, а дверца экипажа открылась и из него вышел Ридленд.

Минна отстранилась от Фина.

– Бонем сказал, что мама у него. Еще с Провиденса!

Фин тихо чертыхнулся.

– Конечно, у него. – Он взял ее за руку, повел.

– Конечно? – удивленно спросила она.

– А как еще он мог бы обеспечить, чтобы ты оставалась в Англии? – мрачно засмеялся Фин. – Пешки в шахматной игре.

Казалось, гневный взгляд Минны не смутил Ридленда. Он остановился в нескольких шагах от них и слегка поклонился, поздравляя.

– Отличная работа, – сказал он. – Я как раз спрашивал насчет медальона. Он у вас?

Минна шагнула вперед и влепила ему пощечину. Пощечина была сильная, но старик и глазом не моргнул.

– А, так вы это вычислили? – сказал он.

– Да, – резко ответила Минна. – Медальон у меня. Кто вам сказал, что мы готовы торговаться?

Ридленд потер щеку рукой.

– Конечно, вы заслуживаете благодарности. Я забрал вашу мать из Провиденса, и она была мне за это благодарна. Сомневаюсь, что она будет жаловаться.

Фин вздохнул. Он отпустил ее руку, схватил Ридленда за горло и пригвоздил к стенке экипажа.

– Хватит, – ровным голосом произнес он. – Где она?

– Будьте благоразумны, – прохрипел Ридленд. – Нам нужен был Бонем. Он интересовался вашей дамой. А если бы мисс Мастерс узнала, что ее мать в безопасности, разве осталась бы она здесь, чтобы выманить его? Вы убедили бы ее?

– Я вас уничтожу, – сказал Фин. – Осторожно, постепенно. Это будет очень забавно.

– Фин, – прошептала Минна. В экипаже был кто-то еще. Чьи-то руки сражались с задвижкой окна. И она подумала, несмотря на тьму внутри экипажа, что, возможно…

– Если с ней что-нибудь случится… – мрачно начал Фин, но Ридленд взволнованно прервал его:

– Я забрал ее от Коллинза, разве не так? Этот ублюдок теперь в земле. Она благодарила меня за это. Я вам ничего плохого не сделал.

Окно опустилось. В раме появилось такое знакомое лицо, светлые брови неодобрительно нахмурились, когда она увидела, что Фин начеку.

– Со мной все в порядке, – заявила Харриет Коллинз. – Хотя почему это вас волнует, понять не могу.

– Мама! – Минна закрыла рот руками. – Мама, выходи! – Она схватилась за ручку дверцы, пытаясь открыть ее, но ручка выскальзывала из ее потной ладони.

– Успокойся, Минна, – попросила ее мать. – Никому не нужны сцены на публике. Мистер Ридленд, не будете ли вы так добры?

Фин шагнул вперед и, дернув за ручку, распахнул дверцу. Минна попыталась забраться в экипаж, но было слишком высоко. Фин поднял ее и поставил внутрь, и тут она обняла свою мать. Мама упала на сиденье, громко протестуя, но Минна, невзирая на это, еще крепче сжимала ее.

Некоторое время мать утешала ее, неловко похлопывая по спине и бормоча утешения. Потом потеряла терпение.

– Ну хорошо, – сказала она, – хватит. Успокойся, Минна. Это что такое – слезы?

Минна отстранилась, задетая ее словами.

– Да, слезы! Я думала, ты умерла!

– Но мистер Ридленд обнаружил нас очень быстро. Разве он тебе не сказал?

Минна покачала головой, послышались раздраженный голос ее матери и извиняющееся бормотание Ридленда.

– Как плохо он поступил! – более громко заметила Харриет Коллинз. – Но, – она понизила голос, – он разделался с Коллинзом, дорогая моя, так что заслуживает твоего прощения.

– Прощения?! – задохнулась Минна. Какой талант у ее матери прощать злодеев! – Ты неделями была неизвестно где, а меня чуть не зарезали из-за твоего дурацкого медальона!