Любовь без памяти (СИ)

– Вы можете присесть, – улыбнулся ей седовласый мужчина и указал на диванчик в холле. – Хелен угостит вас чаем или кофе и скрасит последующие часы ожидания.

– Я бы хотела находиться рядом с Алеком во время процедуры, – заявила она.

Алек тяжело вздохнул, но не посмел ей перечить. Он был бессилен в этой ситуации, поэтому ждал запрета от доктора.

– Процедура не допускает присутствие сторонних лиц, кроме пациента и доктора, – вежливо ответил Ходж. – Поэтому мы обычно просим, чтобы пациенты приходили к нам без сопровождения.

Изабель сверкнула глазами и перевела взгляд на Хелен, которая ей дружелюбно улыбалась из-за стойки.

– Тогда чего-нибудь покрепче, Хелен, – сказала она ей. – В идеале – коньяк, конечно.

Блондинка кивнула и засеменила куда-то в сторону коридора, видимо, выполнять пожелание клиента. Изабель смотрела ей вслед несколько мгновений – но словно сквозь неё – а потом повернулась к брату.

– Уверен? – спросила она.

Алек кивнул, и Иззи, громко выдохнув, обвила его плечи и притянула к себе.

– Я буду здесь, когда ты выйдешь, – сказала она тихо.

– Мистер Лайтвуд, – позвал Старквезер парня и указал в сторону своего кабинета. – Для начала пара формальностей, а потом приступим.

Они шли вдоль коридора – навстречу им попалась Хелен, несущая в руках графин с жидкостью насыщенного коричневого цвета и снифтеры* – и по пути Алек заметил тот самый «кабинет удаления воспоминаний». Он притормозил, проходя мимо него и пытаясь разглядеть в тонкую щель, но услышал тактичное покашливание доктора, уже дошедшего до своего кабинета, и прибавил шаг.

– Спасибо, – сказал он, когда Ходж раскрыл перед ним дверь, и вошёл внутрь.

Здесь всё было светлым: белые столы и стулья, кремовый диван, над которым висела картина с зимним пейзажем, белоснежные канцелярские принадлежности на столе и стены цвета слоновой кости. Алек и в первый раз, когда пришёл сюда, морщился от обилия светлых оттенков, но вот мысль, удивившая своей точностью, посетила только сейчас.

Наверное, когда воспоминания о Магнусе покинут его память, то она будет выглядеть так же: бело и безлико, словно чистый холст, на котором можно будет начать рисовать новую жизнь, впустить в неё новых людей и, возможно, найти новую любовь. И это казалось спасением, Алек вдыхал полной грудью, подумав о том, что у него будет возможность начать всё заново.

Ходж тем временем уже подготовил необходимые бумаги и протянул их парню.

– Это соглашение на добровольное изъятие воспоминаний из вашей памяти, – сказал он и протянул следом ручку.

Алек еле удержался, чтобы не фыркнуть. Он бегло прошёлся по всем пунктам и оставил пару подписей на последней странице документа.

– Это, пожалуй, всё, – Ходж забрал документ и отложил его в ящик стола. – Готовы?

Алек замер на мгновение и, не давая себе и шанса, чтобы передумать, энергично кивнул. Доктор встал и вновь повёл его по коридору, а Алек, перед тем как выйти из кабинета, последний раз взглянул на него. Вот так сегодня вечером будет выглядеть его память: бело и безлико.

***

Алек резко выдохнул, когда резиновые присоски объяли ободком его голову, и зашипел, почувствовав, как вонзается игла в область чуть ниже затылка. Ходж пробежался подушечками сморщенных от старости пальцев по голове парня, проверяя надёжность крепления, и отстранился, поправляя очки на переносице.

– Итак, – сказал он, открывая папку, – вы уже знаете, что процедура представляет собой череду личных и даже интимных вопросов. Воспоминания стираются постепенно, одно за другим, и для того, чтобы удалить любимого человека, нам сначала нужно найти то воспоминание, когда вы поняли, что любите его, и сделать его обычным знакомым, удалив то самое воспоминание.

Алек медленно моргнул, соглашаясь.

– Хоть вы и подписали соглашение, вы имеете право остановить процедуру в любой момент. Как только вам покажется, что всё происходящее слишком для вас, немедленно сообщите мне. Договорились?

– Договорились, – хрипло ответил брюнет. – Давайте приступим?

– Итак, поиск воспоминания, когда вы поняли, что любите Магнуса Бейна, – Ходж снова поправил очки и уже открыл рот, чтобы задать свой вопрос, когда Алек его перебил.

– Я прекрасно помню тот момент, когда осознал, что люблю Магнуса.

Глаза доктора удивлённо округлились, и он даже придвинулся к кушетке, сложив руки на открытой папке.

– Слушаю вас.

Алек пару минут молчал, глядя в потолок над головой, и глубоко вдохнул, собирая силы и решаясь.

– Это была первая ночь, когда Магнус остался у меня, – сказал он тихо и прикрыл веки, погружаясь в воспоминание.

Оно искрилось тёмно-синими, фиолетовыми и чёрными оттенками с бликами лунного света, проникающего в окно, и всполохами жёлто-оранжево-красных огненных искр, когда Алек закрывал глаза. Тело Магнуса под ним ощущалось таким хрупким, но таким отзывчивым. Это была не первая их совместная ночь, но первая, когда эмоции били, как оголённые провода.