Любовь без права на ошибку

– Угу. – Я предприняла попытку кивнуть головой и чуть не застонала от боли во всем теле.

– Вам нельзя шевелиться, – обеспокоилась медсестра.

– Так! А со мной что?

– Ничего страшного! У вас последствия сильного перенапряжения всего организма и чрезмерных силовых перегрузок, множественные мелкие порезики, ушибы, несколько гематом, локти пострадали посильнее и руки. Но никаких переломов и внутренних повреждений.

– А что у меня с горлом?

– Носоглотку пришлось серьезно прочищать от бетонной пыли и копоти – и вам и вашему жениху.

– А кто меня помыл? – посмотрела я на свои чистые руки.

– Ну как кто? – все улыбалась она. – Мы, медсестры, помыли. Вы же в реанимации травматологического отделения находитесь, а у нас тут специальное оборудование в помывочной установлено для таких случаев. Вы не переживайте, мы вам волосы очень тщательно промыли, и бальзамом тоже, девочки свой принесли, волосы у вас очень красивые. А еще мы обработали ваше тело специальным антисептическим раствором. Так что вы чистая-чистая!

– Спасибо. Ничего не помню.

– Вам уколы сделали разные, и вы все время процедур находились в бессознательном состоянии, вот только сейчас пришли в себя.

– А Битова вы тоже мыли? – усмехнулась я.

– Мы и наш санитар, – смутилась девушка.

– Значит, он тоже чистый, – усмехнулась я пооткровеннее. – А где мы находимся? Ну вообще?

– В Новгороде. В областной больнице.

И тут меня окатило холодной волной! Папик! О господи!

– Нашим родным сообщили? – прохрипела я.

– Да, – кивнула девчушка и вдруг что-то вспомнила. – Так вы у друга вашего спросите, он все это время здесь находится! Никуда не уходил!

– Какого друга? – не сразу сообразила я, о ком речь.

– Ну ваш друг, Александр Барков… – И она поспешно вышла из палаты.

Дверь приоткрылась, и я увидела озабоченное лицо Саши.

– Заходи, – прохрипела я, не утруждая более нас обоих выканием.

Он так скромненько, бочком, прошел, взял где-то, вне поля моего зрения, стул, поставил возле койки, присел и, последовав моему примеру, страдальчески спросил:

– Ну ты как?

– Как из-под катка, – пожаловалась я.

– Васька! Ты такая потрясающая молодец! Ты просто невероятная умница! Ты вообще…

– Да, я такая, – подтвердила я хвалебные речи. – Ты у Битова был? Как он?

– Был, – Сашок усмехнулся лукаво. – Вы прям как лебединая песня! Он первым делом про тебя спрашивал, ты про него!

– Нас сплотило совместное спасение жизни, – пробурчала я.

– Он пришел ненадолго в себя после операции, расспросил меня с пристрастием о твоем самочувствии и снова отрубился. Ему вкололи снотворное, и до утра он будет спать.

– Ты нашим родным сообщил? – заглядывая ему в лицо, тревожно спросила я.

– Сообщил… Ваши вещи и телефоны мне ведь отдали, твой названивал, вот я и ответил. Батя у тебя мужик! Всю душу из меня вытряс, еле отбился! Пришлось мамой клясться, что ты не пострадала и тебе требуется только покой, и что тебя накололи снотворным и приказали не беспокоить, и что ты будешь спать часов до десяти утра и приезжать сейчас нет смысла. Хорошо он не знает, что маманя моя пять лет назад померла, перепив водки со своим сожителем, а то и представить страшно, что б он со мной сотворил! – И здоровенный бугаина Сашок, прошедший с Битовым войну, грозный руководитель фермерского хозяйства, изобразил лицом страшный испуг.

– А Надежда Ивановна?

– Ее тоже успокоил. Сказал, что вы с Владом помогали спасать детей и у него перелом ноги, а у тебя переутомление и последствия шока, что ничего страшного, но в больнице не разрешают пользоваться сотовыми из-за аппаратуры, поэтому вы не можете позвонить. На пару дней хватит, я поеду, побуду с ней, распишу ваши подвиги, а дальше вы сами выкручивайтесь!

– А как ты вообще там оказался?

Ну как? Смешной вопрос! Проще было спросить, как он мог там не оказаться! После разговора с Битовым Саша позвонил во все инстанции, вскочил в машину, прихватив с собой двоих мужиков хуторских, и помчался в агрофирму на помощь другу. Они приехали через несколько минут после пожарных и «Скорых». Пожарные, оценив обстановку, сразу поняли, что спасать там нечего: левая половина здания уже рухнула, а правая держалась последние минуты. Они раздали детей родителям, отправили по домам и никого к зданию не пускали, и сами не ходили. Когда директор сообразила сообщить им, что в здании находятся два человека, и сказала про нас, Сашок рванулся на помощь, но сразу трое пожарных повисли на нем и держали, не пуская, и сами не сунулись.

Когда Сашка увидел нас, выползавших из дверей садика, то даже подрался с пожарными, пытаясь прорваться на подмогу, и практически вырвался, когда я улеглась рядом с Битовым, но в этот момент здание рухнуло, и всем, кто там находился, пришлось срочно прятаться и закрывать лица. А переждав волну и оседающую пыль, через которую ни фига не было видно, Сашок уж рванул к нам.

Машину Битова он приказал отогнать на ферму, взяв из нее документы, сотовые, мою сумку – ну все важное. А сам поехал за машинами «Скорой помощи», увозившими нас в Новгород, и так и дежурил здесь все это время.