Любовь без правил

Приоритет в выборе института Женя предоставила родителям, понимая, что в этом вопросе отстоять личное мнение ей не удастся. Да если честно, и не было у нее в то время своего мнения. Ей хотелось стать поэтессой, но разве есть такая профессия? Стихами вряд ли заработаешь даже на хлеб, про масло и колбасу вообще говорить нечего. Поэтому девушка молча, не ропща, поступила в институт, без особого энтузиазма его закончила и без энтузиазма переступила порог школы, теперь уже в качестве учительницы. Дети садились на голову, их родители помогали им свешивать ножки и болтать ими, а коллеги по работе подливали масла в огонь сплетнями, склоками и борьбой за лишние, отдельно оплачиваемые часы.

С каждым днем в душе Евгении маленькое зернышко протеста росло, развивалось, превращаясь в тонкий стебелек, из стебелька в деревце, а сейчас оно стало огромным ветвистым деревом, корни которого тянули последние силы, а ветки преграждали дорогу к новому и неизведанному. Жене казалось, что скоро она запутается в зарослях и уже никогда не найдет выхода к солнечному свету.

Единственной радостью в ее жизни был Виталик, ее опора, ее любимый человек и муж. Пожалуй, он единственный, за которого Женя боролась, невзирая на личности, и здесь мать с ее мнимыми сердечными приступами оказалась бессильна.

Разумеется, достойного кандидата в женихи мамочка тоже подыскала сама, не спрашивая мнения дочери. В своих мечтах она уже видела Женю законной супругой упитанного Васи Удальцова, будущего отца Василия, который только что вернулся из Штатов, где изучал слово Божье. На гамбургерах, жареной холестериновой картошке и кока-коле Вася превратился в колобка-толстяка, хотя его сей факт ни капельки не смущал. Он считал, что предложением руки и сердца осчастливит любую девушку, а уж Евгения должна руки ему целовать за то, что удостоили ее такой чести. Вася хотел иметь пятерых, а если Бог даст – шестерых отпрысков, добропорядочную жену, которая будет стирать, убирать и готовить вкусные обеды, а также ежедневно посещать службу в церкви.

Женя ничего не имела против детей, правда, пятеро казались ей перебором, а вот от мальчика и девочки, розовой мечты каждой второй женщины, не отказалась бы. Она хорошо готовила и умела поддерживать идеальный порядок. Девушка даже не возражала против воскресных служб в храме Господнем, но чувствовать, как руки вечно потеющего и жирного Васи касаются ее тела... ни за что!

Тем более уже тогда на горизонте маячил образ молодого человека, который казался Жене пределом мечтаний. Она засыпала и просыпалась, вспоминая его темно-карие глаза. Толстая тетрадь регулярно пополнялась новыми стихами, посвященными ему. Суббота и воскресенье казались бесконечно долгими и такими одинокими... Однако теперь Евгения стала дольше задерживаться перед зеркалом и с удовольствием бежала на работу. Именно там, в коридорах школы, ровно в два часа дня она имела возможность мельком видеть его.

Молодой человек ежедневно забирал из школы двух прелестных двойняшек. Поинтересовавшись у завуча девочками, Женя узнала, что мамы у них нет: она бросила детей в трехлетнем возрасте, укатив за границу с новым мужем. Евгения обрадовалась и мысленно уже соглашалась воспитывать двойняшек как своих собственных детей. На уроках менее придирчиво проверяла у малышек домашнее задание, порой завышала им оценки, на переменках старалась погладить сироток по головке, пока на родительское собрание не пришел... папа двойняшек – мужчина с наголо обритой головой, с одутловатым красным лицом, двойным (и с намеком на третий!) подбородком, а также солидным брюшком. Со странной регулярностью он доставал из кармана носовой платок и громко в него сморкался.

Юлиан Шахов оказался известным крупным бизнесменом. После собрания он подошел к молодой учительнице и поблагодарил за хорошее отношение к девочкам, пытаясь при этом всунуть ей в руку несколько зеленых бумажек, в эквиваленте составлявших полугодовую зарплату Евгении.

– Уберите немедленно! – возмутилась она. – Зачем вы меня обижаете?

– Евгения Владимировна, я же от чистого сердца, – стал оправдываться бизнесмен. – Мои проказницы только о вас и говорят. Вы, может, не знаете, но их мамаша укатила за границу, польстилась на легкую жизнь. А у меня тогда одни копейки в кармане лежали. Теперь я мог бы нанять девчонкам частных преподавателей или отправить их в элитную школу, да они привыкли здесь. Когда я завожу разговор о переводе, начинают права качать или плакать. А когда мои дети плачут, я просто бессилен. Не могу их заставлять.

– Вот и не заставляйте. Пусть учатся здесь. Я стараюсь уделять им максимальное внимание. – Женя говорила чистую правду. Она не стала уточнять, что интерес ее в некотором роде был личным. Правда, сейчас она недоумевала: кто же тогда молодой мужчина, который, сам того не ведая, намертво поселился в ее сердце и внес смуту в душу.

– Евгения Владимировна, давайте я вас домой подвезу, – предложил Шахов. – На улице сейчас темнеет рано. Еще бандиты приставать начнут.