Любовь без правил

– Но я сейчас слишком слаба, – она посмотрела на порезанный палец, перемотанный бинтом, – а промедление может быть чревато для старинной марки, – размышляла Снежанна. – Женя, ты вообще город знаешь? Кстати, ты откуда родом? – неожиданно поинтересовалась девушка.

– Из Питера...

– О! А у меня предки из Питера, – сообщила Снежанна. – Дед жил там до войны. Блокаду вся семья там пережила.

– А кем работал ваш дед? – заинтересованно спросила девушка.

– Снабженцем. Его комиссовали по состоянию здоровья, вот он и заведовал продовольственным складом. А потом дед с бабкой в Москву переехали. – Казалось, узнав, что Женя не из глухой провинции, а коренная ленинградка, Снежанна чуть поубавила гонор. – Так ты знаешь Москву или нет? – уточнила она.

– Знаю.

– Вот и отлично. Я тебе сейчас адрес напишу. Есть у меня один знакомый, он занимается реставрацией картин. Наверняка марки – не его профиль, но, думаю, он сможет нам помочь. Надо ему эту марку отнести, кстати, ехать никуда не нужно, он живет через два квартала. Так что отнеси ему марочку эту. Пусть он ее отчистит хорошенько. Я сейчас ему позвоню. Узнаю, дома ли он... Кстати, сегодня уже можешь не возвращаться. Я хочу спокойно отдохнуть, – сообщила Снежанна, как будто трудилась не покладая рук целую неделю.

Женя вышла на улицу и направилась по указанному адресу. На душе остался легкий осадок. Ничего толкового она не смогла узнать, вернее, вообще ничего. И диктофон не смогла спрятать, ну не рассчитывала Женя, что Снежанна сегодня так быстро выпроводит ее из квартиры. А Тома даже кассету долгоиграющую специально приобрела. Обидно было и от того, что снова придется идти к Снежанне. Нет, Евгения ничего не имела против выполняемой работы, но вот у кого! Ей до сих пор была неприятна Снежанна. Она пыталась соблазнить Виталика, и не факт, что в самом ближайшем времени он не поддастся. Мужчины так слабы... и ее муж, пускай и бывший, вряд ли составляет исключение. Хотя... кажется, Эдик назвал его экземпляром, который можно помещать в Красную книгу. А вдруг? Женя остановилась и задумалась. Нет! Не нужно рисковать и доводить до беды.

...Женя не заметила, как дошла до нужного ей дома. Зашла в подъезд и позвонила в дверь...

Дверь ей открыл мужик с одутловатым лицом. Заметно было, что человеку творческому регулярно требовалась энергетическая подпитка в виде бутылочки вина. Целая батарея винной посуды в три ряда выстроилась вдоль стены в коридоре. Волосы мужчины были спутаны и, видно, позабыли, что такое шампунь. Щетина медленно превращалась в бороду. Образ дополняли мешки под глазами и дешевая сигарета в зубах.

– Вам кого? – поинтересовался хозяин квартиры и, присмотревшись к девушке, воскликнул: – Белова! Ты, что ли? Что, на встречу выпускников пришла меня приглашать?

Женя оторопела. Белова – ее девичья фамилия, но откуда бородач знает... Она вглядывалась в его лицо, пыталась найти знакомые черты, вспоминала, где могла встречаться с этим мужиком, и...

– Корж? Вовка! – Она не могла скрыть своего изумления. – Что с тобой произошло? Ты же на курсе был самым талантливым, самым умным, тебе предрекали карьеру профессора в университете. Тебя же сразу после института приглашали на кафедру психологии и этики. Ты же... Не может быть... Что ты с собой сделал? – не могла остановиться Евгения.

– Ладно, Белова. Чего на пороге стоим? Проходи. О жизни покалякаем. Молодость вспомним... – пригласил Корж.

В двухкомнатной квартире царил полный кавардак. Вещи валялись на полу, на стульях, на диване. Грязная посуда стояла вперемежку с книгами и замасленными газетами. Слой пыли казался многовековым. Шторы были похожи на тряпки, о которые вытирают руки. И только пространство два на два в углу комнаты оказалось идеально чистым. Маленький столик, на нем стояли кисти, лежали краски, рядом – пустой мольберт.

– Вовка, – Евгения повернулась к бывшему однокурснику. – Скажи, что с тобой произошло? Пока не объяснишь, разговаривать с тобой о деле не стану.