Любовь без размера

Она посмотрела на их общее отражение в зеркале и попыталась произнести слова, хотя ей мешал ком в горле.

– Нет, Логан. Ты красивый. Я – совсем наоборот.

Логан распрямил спину, взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она стояла, опустив глаза, и тогда он легонько поддел ее пальцем за подбородок и поднял ей лицо так, чтобы глаза смотрели в глаза.

– Холли, что-то на тебя не похоже, – мягко сказал он. – Подобная уязвимость. Что тебя тревожит на самом деле?

Она неотрывно смотрела в его теплые карие глаза и не могла вымолвить ни слова. Она никогда ему не лгала и сейчас не собиралась этого делать.

И слова сбивчиво посыпались:

– Ты что, не видишь между нами различий? Не видишь, как на нас смотрят? Будто я тебя недостойна? Когда мы среди незнакомых, я с ними вполне мирюсь. Они мне кажутся комплиментами, как из сумасшедшего сна. Но сегодня на повестке дня клуб красивых, известный еще как твой мир.

Ее слова застали Логана врасплох. Получалось, что она будто бы проникла в его самые сокровенные чувства. Те, которые он считал не слишком достойными, и думал, что успешно подавил – те самые, мысль о которых мелькнула у него в голове часом раньше. Сегодняшнее мероприятие отличалось от других. Оно не было благотворительным; оно было суперхитом, и там обязательно будут все, кто что-то собой представляет. Сегодня, под руку с Холли, он на весь свет сделает четкое и ясное заявление, каких раньше никогда не делал. Она оказалась проницательной и с ним на одной волне, желал он этого или нет. Дело было не в том, что она была недостойна его, а просто что она была не то, к чему он привык. Что, в свою очередь, означало, что все его знакомые тоже к ней не привыкли. Потом привыкнут, он не сомневался. Она была так мила, стоя перед ним в своей розовой кашемировой кофточке и скромной черной юбке с запáхом. Как же можно ей объяснить, что речь не о ней, а о его собственном росте?

Он заговорил ровным голосом, тщательно подбирая слова.

– Холли, я считал, что всегда был откровенен. Дело не просто в наборе, а в полном наборе. Ты, безусловно, самая толковая, самая остроумная и самая искренняя из всех, кого я знаю. Не говоря уже о том, что ты прелестная и решительно вызывающая удовольствие. – Он взял ее голову в свои ладони и наклонил, чтобы она смотрела на него. Не торопясь, он опустил свои губы на ее, таким образом пресекая дальнейшие возражения и жалобы.

Почувствовав, что ее напряжение спало, а руки поползли к его талии, он разжал губы и принялся исследовать теплые закоулки ее рта. Он провел руками по ее спине, взял ее за ягодицы и, подняв, одним движением усадил на широкий столик длиной во всю стену ванной комнаты. Послышался глухой стук и скрип мраморной конструкции под ее весом, они оба замерли. Отстранившись, Логан увидел, как ее глаза округлились и налились слезами стыда.

– На этой штуковине ничего тяжелее «Softsoap» и фена никогда не лежало. Даже не стоит об этом говорить, – хрипло сказал он и поскорее поцеловал ее еще раз. Сдерживая слезы и стоящие за ними чувства, она опустила ладони ему на плечи и сосредоточилась на его теплых губах, которые искали ее внимания. Он переместил руки к ее коленям и стал тянуть подол юбки вверх, пока полностью не обнажились ноги. Он наклонился еще вперед и подвинул ее, так что спина оказалась вплотную к зеркальной стене, его губы уже были на слегка надушенной шее, а руки – под юбкой. Он неторопливо теребил резинку ее трусиков, а она гладила его по волосам, пока он не просунул палец под трусики с тем, чтобы скользнуть внутрь. Она, ощутив вторжение, застонала от желания и уронила руки, совершенно избавляясь от томительных мыслей о чем бы то ни было, кроме ощущения его руки внутри. Он неспешно потирал там, где было влажно, и она шире раздвинула ноги.

Вдруг он прекратил свои движения, придвинул ее ноги к себе и поднял юбку до середины полных бедер. Он залез под ткань задранной юбки, подставил руку под ее ягодицы и настойчиво потянул за трусики. Она поерзала и избавилась от них. Он окончательно снял их и небрежно уронил на пол. Потом опустился на колени и за ноги придвинул ее к краю столика. Его голова оказалась под юбкой. Резкий контраст между холодом мрамора на коже задней части ног и теплом его дыхания у ее сердцевины был неожиданным и вызывал невероятные ощущения. Когда его губы коснулись ее мягких складок, она уперлась руками в мрамор и сместилась, чтобы ему было удобнее.