Любовь без размера

По дороге домой она пожаловалась на головную боль, давая понять, что ей нужно принять таблетку тайленола и лечь. Логан признал, что заметил, будто она какая-то не такая, но ни на чем не настаивал, хотя и выразил разочарование тем, что остаться на ночь не получилось. Он довез ее до дома. Едва войдя в квартиру, она подошла к телефону и набрала номер.

– Алло? – сонно ответила Тина.

– Ты правильно говорила. – Как только она услышала голос подруги, из глаз полились слезы.

– Холли? Про что говорила? Что случилось? – спросила Тина, сразу же по голосу Холли определив, что та в расстроенных чувствах. Остатки сна как рукой сняло.

– Про Логана, про все, – с трудом произнесла Холли.

– Вот гад. Он тебя бросил?

– Хуже. – Холли громко шмыгнула носом, горько сожалея, что расплакалась. – Он обошелся со мной как с дурой, как с полной и несусветной дурой.

– Холли, успокойся. Я что-то не поняла. Ты же сказала, что у вас все хорошо. Что он натворил?

Холли глубоко вздохнула и, вытащив из коробки на стойке салфетку, вытерла нос.

– Называл меня гадким утенком. А узнала я об этом от одной стервы, с которой он раньше встречался. Сегодня, на вечеринке. Представляешь? Если про это знала она, то, наверное, знали все.

– Ничего себе шуточки! – Тина потеряла дар речи. – А ты уверена?

Холли почувствовала, как к глазам подступили свежие слезы, и резко смахнула их новой салфеткой. Молчаливое удивление Тины лишь укрепило ее во мнении о том, как подло он поступил.

– Как бы мне хотелось, чтобы это была шутка. Даже Аманда не стала отрицать.

– М-может быть, это такая фишка у красивых накачанных парней? Ласковые прозвища на грани оскорбления? – Запинаясь, Тина попыталась внести в ситуацию долю позитива.

– Тогда красивые накачанные парни не для меня! – чуть ли не выкрикнула Холли и высморкалась. – Видимо, следует радоваться, – всхлипнув, добавила она. – Я, наверное, сбросила достаточно веса, чтобы можно было показать всем, как хорошо он поработал. Мог бы из приличия сказать мне это в лицо, чтобы услышанное от других не застало меня врасплох, как мяч левого аутфилдера.

– Ты говоришь бейсбольными терминами. – Тина вдруг хмыкнула.

– А как же? Я дышу спортом дни напролет. – Холли фыркнула, слезы стали набирать обороты. – Круглые сутки «ESPN» смотрю, только чтобы понимать, о чем он говорит. Все, что важно для него, стало важно для меня. И ради чего? Быть с ним лучшими друзьями, пока ему не надоест со мной играть? Он ни разу не построил планов вокруг того, что нравится мне. Ну, там, ботанический сад, современное искусство или опера.

– С каких это пор ты интересуешься оперой?

– Это не важно, – взорвалась Холли. – Важно то, что я себя потеряла в нем. Меня так потрясло, что он мной заинтересовался, я только и думала о том, чтобы его удержать. Будто мне с ним несказанно повезло. Временами возникали у меня опасения, что в этих отношениях что-то не так, но из-за него я считала эти мысли паранойей. А он все это время смотрел на меня как на свидетельство того, какой он сам потрясающий. А вообще, ты-то на чьей стороне?

– На твоей, конечно, но нельзя не признать, что до того, как все пошло наперекосяк, ты наверняка получила уйму удовольствия.

Холли замерла, сделала глубокий вдох.

– Что ты хочешь этим сказать?

Тина помолчала.

– Я просто хочу заметить, что не все было так уж плохо. Я вас не видела вместе, и вначале у меня были сомнения, но из того, что ты говорила, он показался мне довольно приятным. С твоих слов всегда выходило, что вы получали кучу удовольствия. Ну и что, что вы делали то, что нравится ему? Когда ты с ним только познакомилась, тебе вообще все было до лампочки.

– Ты чуть ли не защищаешь его. – Холли опять шмыгнула носом.

– Да нет же, – заверила ее Тина. – Я за Холли, ты это знаешь. Просто размышляю, что, возможно, вы подходите друг другу больше, чем ты думаешь. Ну хорошо, парень ступил, сказав про тебя что-то неприглядное. Может, он это сделал до того, как узнал тебя получше. Он же не говорит все время, что ты тролль, живущий у него под мостом.

– Этого мы с тобой не знаем. Он – да, наверное. И ты не понимаешь, – сказала Холли, и глаза ее снова налились слезами. – Дело не в том, что он сказал это, а в том, что он не сказал этого мне. Значит, для него здесь есть доля правды. Нет, я с ним не останусь. Раз уж он считает, что лучше меня.

– Так ты послала его? – спросила Тина, меняя направление разговора. По тону Холли было понятно, что переубеждать ее было бесполезно. Тина услышала в нем знакомую решимость.

– Нет. – Холли подивилась своей собственной глупости. – Провела вечер, как идиотка, зная, что все втихаря потешаются надо мной, и не сказала ни слова.

– Холли, это не делает тебя идиоткой. А делает тебя волевой. И ты становишься лучше как человек.