Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы

У рентгеновского кабинета, как всегда, пришлось ждать. В коридоре торчали инвалид с загипсованной ногой и девушка-наркоманка с блаженной улыбкой. Я ласково, как перед телекамерой, уговорила, наконец, шепелявого показать мне челюсть.

Дело было не так плохо, как казалось на первый взгляд при тусклом свете пыльной лампы. Одного зуба, правда, мужчина лишился, но у него в запасе их еще имелось по меньшей мере тридцать. Зубы были, кстати, отличные. Губа кровоточила, но это не беда, главное, чтобы кость не треснула.

Я быстренько притащила из ближайшего отделения перекись водорода и со всей возможной осторожностью обработала рану. Рука у меня легкая, и в глазах страдальца мелькнуло восхищение.

А его лицо показалось мне странно знакомым. Где-то я его видела? Мучительно напряглась, но безо всякого результата. Столько физиономий мелькает перед глазами каждый день… Может, это актер? С такими темными выразительными глазами вполне может быть актером. Лицо, кажется, красивое, чем-то похож на доктора Росса из сериала «Скорая помощь». Я тут же отвела глаза, испугавшись, что он заметит, как я его разглядываю. Нехорошо так глазеть, даже если он в самом деле — актер. Тем более нехорошо!

Мужчина, однако, был слишком поглощен собственным состоянием, чтобы обращать внимание на всякие пустяки. На рентгене не обнаружилось ничего криминального, и я проводила пострадавшего до его машины. Он уже меньше шепелявил и сам меня об этом попросил. В «Этическом кодексе медицинской сестры» прямо говорится — «допускается принятие благодарности от пациента, если она выражена в форме, не унижающей человеческое достоинство, не противоречит принципам справедливости и не нарушает правовых норм».

Кодекс я вызубрила еще в училище, и упомянутый пункт мне всегда нравился больше прочих. К сожалению, сталкиваться с его осуществлением на практике приходилось редко. В нашей больнице почему-то оказывались граждане из совершенно неимущих слоев населения, и их благодарность ограничивалась известным «спасибо». А «спасибо», как известно, на хлеб не намажешь. К сожалению, приходится быть меркантильной — жизнь заставляет!

Серебристый БМВ пострадавшего, припаркованный рядом с больницей, произвел на меня должное впечатление. До замужества я плохо ориентировалась в марках, но квартира Николая всегда была завалена журналами «За рулем», которые мы изучали вместе с Мишей.

— Мошет, вас подвешти?

В салоне было чисто, как в операционной, и приятно пахло. Мой новый знакомый вел машину уверенно и спокойно, заранее просчитывая ситуацию на дороге. Я вспомнила поездки с Николаем на «девятке»… Ругался он так, что у меня в глазах темнело, все участники движения были в лучшем случае «уродами» и «козлами».

Во время поездки мужчина вкратце поведал мне свою историю. Оказывается, его пытались ограбить, когда он выходил из букинистического салона, что расположен как раз напротив нашей больницы. Какой-то подонок потребовал у него денег, он отказал и получил за это кастетом по лицу.

Я не могла поверить в то, что такое могло произойти в центре города, на оживленной улице. Может быть, это что-то вроде скрытой камеры, когда ставят человека на улице в какую-нибудь ситуацию, чаще всего откровенно дурацкую, и наблюдают за его реакцией? Но нет, это было бы слишком жестоко даже для телевизионщиков, на моего нового знакомца в самом деле напали. Я засуетилась:

— Нужно в милицию обратиться… Их найдут, составят протокол!

Он скривился, наверное, от боли, а мое предложение проигнорировал. Впрочем, я и сама поняла, что сморозила глупость.

— Вы хогошо шпгавились! Пгофешиональная рапота, — сказал он, указывая на челюсть, и опять скорчил гримасу.

— Все-таки не напрягайте сейчас челюсть, — попросила я.

— Да, пошалуй, не штоит! Я, витите ли, загляделся на ваш и шабыл, што в данный момент выгашаться проштранно не стоит. Я, шнаете ли, привык говорить пгоштранно…

Сейчас он напоминал иностранца, пытающегося говорить по-русски, и я едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— У ваш ошаговательная улыпка! — заметил он. — Как вас шовут?

— Надежда, — церемонно представилась я.

Что-то похожее на удивление мелькнуло в его живом заинтересованном взгляде. Держа одной рукой руль, другой он пошарил в кармане и вытащил визитку. Бархатная на ощупь, зеленого цвета с золотым тиснением — вензеля и витиеватые буквы:

«Медицинский центр АЯКС.

Доктор медицины

Игорь Павлович Меркулов.

Заведующий отделением терапии».

Бог ты мой! Как я могла не узнать сразу? «И он меня не узнал», — кольнула досада. Но с другой стороны, сразу нашла я ему оправдание, столько девушек было в медицинском.

— Я когда-то хотела учиться у вас! — решилась я все-таки. — Но не поступила…

Он внимательно посмотрел на меня — мы стояли на светофоре — и кивнул головой.

Несмотря на протесты, он подвез меня к самому дому, ловко пробравшись сквозь завалы мусора от соседней стройки.

— Могу я ужнать ваш телефон?

Сердце забилось учащенно.