Любовь без розовых соплей

Наш офис на нефтерайоне стоит отдельно от основного здания. И это отнюдь не офисное строение. Скорее два вагончика-бытовки, обложенные кирпичом. Маленький такой домик, приютившийся почти на самом краю пирса. Крохотная кухонька, на которой с трудом могут развернуться двое, такая же крохотная спаленка с двухъярусной кроватью для тех, кто работает в ночь, небольшой тамбур, выполняющий заодно роль кладовой, и, собственно, офис — помещение с тремя столами и офисной техникой. Небогато вроде бы, но тепло, сухо, компания кормит за свой счет и доставляет к месту работы. И зарплата неплохая, и даже очень. А еще море. Море, которое ты видишь, оторвав взгляд от экрана рабочего компьютера. И плевать, что шеф матерится через слово и орет по поводу и без. То ли потому, что матерится он не на моем родном языке, то ли потому, что, несмотря на общий хмурый вид, он действительно яростно защищает всех тех, кого взял в свою команду — перед первым рабочим днем я постаралась выяснить максимум возможного о людях, с которыми мне придется работать.

С этим мы точно сработаемся.

Взгляд у него… правильный взгляд. Не тот, который восторженные девицы называют «голодным мужским» и который жаждут ощущать на себе — фу-у-у, я вас умоляю, только не на работе! — а взгляд на равного, на партнера, на того, с кем ты трешься бок о бок каждый день, с кем нет ни сил, ни желания, ни необходимости казаться кем-то другим, а достаточно быть просто самой собой. Такой, какая ты есть без макияжа и в любом настроении.

Найти работу в нашем небольшом городке не так уж и просто, вакансию с английским языком, при этом не в школе — еще сложнее, а уж устроиться в компанию, где трудятся иностранцы, да не один, а сразу четверо — и вовсе предел мечтаний. И вовсе не для того, чтобы влюбить в себя заморского принца и укатить с ним в безоблачную жизнь. Об этом пусть мечтают молоденькие глупышки. Я так долго и упорно искала нечто подобное исключительно ради того, чтобы знание языка, владение которым твои преподаватели оценили высшим баллом, стало реальным. Ибо без настоящей языковой практики ты максимум можешь разучивать стишки и петь глупые песенки с первоклашками в средней школе, и не более того.

Поэтому простите меня, мои любимые туфельки. Похоже, сегодня вам придется несладко.

— Эй, Джинджер! Без каски не смей переться на причал! Оштрафуют за нарушение техники безопасности!

В общем, красавица, да и только.

Я, что называется, зуб даю, новый шеф мысленно угорает, глядя на то, как его новая сотрудница — то есть я — одетая в строгую офисную юбку, шелковую белую блузку, лодочки на невысокой — слава богу — шпилечке, с каской на башке и с необъятными упаковками пустых пластиковых контейнеров для проб мазута тащится по длиннющему причалу.

Первые пару десятков метров я просто злюсь, потом проклинаю и Стива, и себя за то, что не догадалась надеть сегодня хотя бы брюки, потом начинаю осознавать несущийся мне вслед свист матросов с ошвартованного на дизельном причале суденышка. А потом… да просто сама начинаю хихикать над собой. Потому что плюс ко всему по каске громко шлепает первая крупная капля дождя. Еще через три минуты я понимаю, что одним свистом дело может не обойтись. Насквозь мокрая от припустившего дождя блуза становится практически прозрачной, не оставляя места воображению, а тонкая ткань намокшей юбки плотно облепляет ноги, мешая идти.

Чудненько. А до мазутчика еще метров пятьсот, не меньше.

И вдруг сзади меня плотно обхватывают крепкие мужские руки.

Глава 2

Я спотыкаюсь от неожиданности и выпускаю одну из упаковок с контейнерами, которые весело рассыпаются по бетонным плитам причала.

— Прости, не хотел тебя напугать. Придержи-ка, а то сползет.

Я поворачиваюсь в каком-то плотном коконе, запоздало осознавая, что мне на плечи накинули тяжелую форменную куртку. А тем временем напугавший меня наклоняется и собирает высыпавшиеся из упаковочного полиэтилена контейнеры.

— Ты меня испугал до чертиков, — выпаливаю я, как только парень поднимается. И зависаю на мгновение.

Говорят, глаза человека — окна в его душу. И глядящая сейчас на меня душа похожа на грозовое небо: темно-серые, с тонкими всполохами рыжеватых молний. Никогда таких не видела. Красиво и почему-то немного страшно. Аж мурашки по рукам пробежали. И это не от холода.

— Прости еще раз. Просто ты вымокла вся. Простынешь ведь.

— Надеюсь, что не простыну. Если что, напьюсь дома чаю с брусникой, в морозилке еще есть немного. Но промокла реально до нитки. Чисто русалка.

— Или сирена. Ты поешь?

— Как павлин, — нервно хихикаю я.

— Ну и ладно. Зато наверняка человек хороший. И уж точно честный, — улыбается уголком губ парень. — Меня зовут Данил.