Любовь больше, чем правда

Такое ожидание было Кате не в тягость. Ведь большую времени суток они с Константином были вместе: в студии на съемках, у нее дома до и после. А если в ее свободное время Пиль был занят, Катя отправлялась на центральную торговую улицу, где, не спеша, и весьма в большую охотку бродила по салонам, магазинам, супер и гипермаркетам. С блестящих полок и вешалок подбирала она себе всевозможнейшие свадебные аксессуары: строгие бантики, торжественные подвязочки, шнурочки и прочие мелочечки.

Катя разглядывала чужие свадебные фотографии. Лица счастливых женихов и невест, лица их счастливых родителей. И она шептала себе:

— Наконец, я принесу в родительский дом счастье… И мама, и папа оценят мою карьеру и моего доброго славного мужа. Они полюбят его так же, как я. Он полюбит их так же, как меня…

В один из дней, пока Костас был занят какими-то деловыми переговорами, Катя отправилась в дом дамской моды «Пиноккио». Там она уже давно присмотрела себе единственное в своем роде свадебное платье. Однако решила, что покупать это дорогое удовольствие будет только вместе с Костасом после церемонии официального обручения перед журналистами. Пока же ей нужно было лишь платье для этой самой пресс-конференции. Разумеется, также от «Пиноккио».

Катя долго выбирала и наконец остановилась на одном весьма достойном экземпляре. В сравнении с зарезервированным свадебным стоило это обручальное одеяние значительно меньше. Но все равно обходилось Кате в весьма кругленькую сумму. «Впрочем, — утешала она себя мысленно, — платья от „Пиноккио“ не могут стоить дешево. А тут такой случай: пресс-конференция по случаю обручения…»

Полтора часа кряду мерила Катя портновский шедевр вдоль и поперек. Снимала через силу. Ей хотелось идти в этом роскошном платье по улицам. Не вылезать из него и дома: трогать его, поглаживать, спать в нем.

Глядя, какими завистливо-восхищенными глазами смотрят на нее продавщицы, Катя легко представила себе и будущие жадные взоры журналистов на пресс-конференции, их комплименты:

— У вас замечательное обручальное платье…

— Вы сами выбирали его?

— Оно так идет вам…

Катя расплатилась и вышла на улицу. Она была так увлечена своими мыслями о предстоящем и несомненном торжестве, что в упор не замечала крадущегося за ней Отца Прокопия. А Святоша следовал за ней уже не первый день. Он не раз порывался подойти к ней, чтобы выполнить телефонное поручение старика Пилеменоса: попытаться отлучить бывшую официантку от перспективного сына. Но по плану Отца Прокопия их встреча должна была показаться девушке случайной. А как случайно встретишь Отца Святобартерного в магазине «Все для новобрачной ночи» или в бутике «Черное кружево», или в том же дамском модном доме «Пиноккио»?

И сегодня Святой Отец уже вновь было отчаялся покончить со спецзаданием. Но на его счастье Катя, подумав о внешнем виде Константина, завернула в «Галстуки и платки». И уж тут Святой Отец не оплошал, возник перед ней как чертик из коробочки. Катя даже отшатнулась:

— О, сам Отец Прокопий. Какая неожиданность…

Отец Святобартерный пригляделся к ней как к инфузории под микроскопом:

— Ах, это Катя. Катя Андреева, если не ошибаюсь?

Девушка откровенно возрадовалась:

— Очень даже не ошибаетесь. Катя Андреева. Она самая. Как приятно, что такой святой человек, как вы, знает меня…

Отец Прокопий перекрестил ее про запас:

— Ну-с, здравствуй, дочь телеэфира. Вот не ожидал тебя здесь встретить. Я, знаешь ли, ищу себе шейный платок под ризу. А ты?

Катя не скрывала:

— О, Святой Отец, я так счастлива. Наконец-то могу вдоволь разойтись и по мужским магазинам, подобрать что-нибудь и для сильного пола. Для собственного мужа…

— Ты вышла замуж? — почему-то посмотрел на ее живот Отец Прокопий.

— Выхожу, — несколько потупилась Катя.

— И за кого же, если не секрет?

Катя откровенно вздохнула:

— Увы, это пока секрет. Но очень скоро, надеюсь, с тайнами за семью печатями будет покончено…

— Ага, — одобрительно поднял вверх большой палец Святой Отец, — Гласность — это то, что церковь приветствует в первую очередь. Но твой избранник, надеюсь, вполне достоин такой украшающей наш мир девушки?

Катя гордо приподняла свой носик:

— Да это вполне славный, благородный человек из доброй и порядочной семьи. Правда, я еще не знакома с его родителями, но точно в назначенный час получу их благословение.

— Да будет так, дите мое, — махнул походным кадилом Отец Прокопий, — Но до свадьбы тебе бы не грех заглянуть и в святую церковь. Очиститься, так сказать, от возможной скверны в преддверии свадебной ночи. И чем быстрее, тем лучше…

— Вот вам истинный крест, — осенила себя местами набожная Катя, — обязательно загляну. Только вот в какую церковь лучше? В баптистскую, евангелистскую, буддистскую, католическую, православную… На мой необразованный взгляд они все одинаковые. Может быть вы как специалист по религиозному вопросу посоветуете что-нибудь посвятее, помахровее…

Отец Прокопий великодушно пригласил:

— Приходи на прием в нашу объединенную бизнес-церковь, прямо ко мне…

Голос у Кати подкупающе дрогнул:

— К вам, Святой Отец?! Я? К вам? Я и мечтать не могла…