Любовь бродяги

Тот не сразу понял его. Странно было продавать деньги. Но потом, вспомнив, что он находится в другом времени, и оценив возможность получить местные денежные средства, охотно согласился на эту забавную торговую сделку.

— Пол? Это Уэйнрайт, — заговорил Энтони по телефону. — Ты будешь свободен в ближайший час? Хорошо. Тогда я к тебе заеду. Да. Важное дело. До скорого.

Он повесил трубку, все так же с интересом разглядывая старинную монету. Пенни недовольно нахмурилась, вглядываясь в лицо Тони. Она еще никогда не видела его таким возбужденным.

— Что ты задумал?

— Да так, одно дело, — усмехнулся он. — Забавно, но я думаю, что мистер О'Киф едва ли не самый богатый среди нас человек.

— Правда? — удивилась она, покосившись на Рэмзи, которого, казалось, это заявление ничуть не обеспокоило.

— А ты, Уэйнрайт, я думаю, не очень-то умен, — насмешливо отозвался он. — Какое же это богатство?

— Остановись, Хэнк, — попросил Тони, ничего не отвечая на его слова. — Я возьму такси.

— Подожди, — остановила его Пенни. — Ведь мы всего в двух кварталах от дома.

— Дело не терпит отлагательств, — заметил он и обратился к Рэмзи:

— Так вот, мистер О'Киф, золото стоит более чем четыреста пятьдесят долларов за унцию. А эта монета, — он подкинул ее на ладони, — весит не менее четырех унций.

Рэмзи понял, что долларами Энтони называет современные деньги. Видимо, они заменили бывшие в ходу в его время фунты стерлингов. А что касается размена испанских золотых, то, как подумал О'Киф, если Тони всерьез хочет заняться подобными мелочами, Бог ему в помощь. Ведь денежные средства и правда необходимы.

Уэйнрайт вышел из машины, но, прежде чем отойти б сторону, наклонился и тихо шепнул на ухо О'Кифу:

— Я доверяю тебе Пенелопу, надеюсь, ты присмотришь за ней.

Тот скептически покачал головой, посмотрев на Пенни, Скандал еще не был улажен, и последствия предвидеть было трудно.

— Джентльменское соглашение. Идет? — убеждая, шептал Тони, стараясь затронуть в нем струнку мужского самолюбия.

— Хорошо, — согласился Рэмзи и хлопнул его по подставленной ладони.

— Я знал, что мы договоримся, — улыбнулся Энтони и повернулся к Пенелопе. — Он будет тебя охранять.

— Я не нуждаюсь в охране, — вскинулась она.

Но О'Киф словно и не заметил ее недовольства. И Тони, вновь хитро улыбнувшись, захлопнул дверцу машины и вышел на обочину, чтобы поймать такси.

Автомобиль тронулся с места. Рэмзи откинулся на спинку кресла, вполне удовлетворенный таким поворотом событий. Его обязанность охранять и беречь Пенни в корне меняла ситуацию и давала ему вполне легальную возможность остаться там, где ему хотелось, то есть рядом с Пенелопой. И он втайне радовался этой удаче.

Пенни подняла на него взгляд. И Рэмзи обезоруживающе улыбнулся, совершенно позабыв о тревогах, которые мучили его весь день. Его взгляд смело скользил по ее ногам, плечам, лицу, и когда коснулся глаз, она с вызовом скрестила руки на груди, дерзко взглянув на него.

«Что за женщина! — подумал он. — До сего дня никогда еще женщины не бросали мне вызов. Какая дерзость светится в этих зеленых кошачьих глазах!»

Он усмехнулся, весьма довольный собой. Ему нравилась эта игра. Он не мог не ответить на брошенный ему вызов. Но смелость и дерзость всегда были симпатичны ему. И в прошлом столетии, и в этом.

Пенни отвела взгляд, словно отвлеченная созерцанием внутренней отделки салона. Она вовсе не хотела ссориться с Рэмзи, и ей была непонятна насмешливая ирония его улыбки. Спорить с ним ей было незачем.

Он наклонился к ней, и она слегка отпрянула назад. Но он вдруг улыбнулся своей широкой завораживающей улыбкой — одной из тех улыбок, которые приковывают взгляд и останавливают сердце, а затем вытянул вперед свои длинные мускулистые ноги так, что одна из его ботфорт коснулась ее лодыжки. Она вздрогнула и беспомощно посмотрела на его крепкие, обтянутые бриджами бедра, могучую широкую грудь, загорелое обветренное лицо.

— Изучаешь? — усмехнулся О'Киф.

— Нет. Думаю, что ты делал в сотнях миль от берега.

— Ничего особенного. Просто тонул. Надеюсь, врач подтвердил тебе это.

— Мистер О'Киф…

— Рэмзи!

— Мистер О'Киф, — сжав зубы, повторила она. — Вы слишком много на себя берете.

— Не более чем должно, миледи.

— Не валяй дурака. Лучше расскажи мне, как тебя занесло в такую даль.

— Это серьезный интерес или праздное любопытство?

— Я никогда не сую свой нос в чужие дела из простого любопытства.

— Что ж, в таком случае я польщен твоим вниманием.

— Не преувеличивай. Это всего лишь естественное желание знать предшествующие события.

— Да? А я-то помышлял, что люди, а не события интересуют тебя больше всего.