Любовь бродяги

Рэмзи кивнул в знак согласия и насмешливо посмотрел на агента. Он не сомневался, что Тесс получила большое удовольствие, составляя эти вопросы. Она вообще была большая забавница. Была? Острая боль пронзила сердце О'Кифа. Он вдруг вспомнил, что эти конверты — это все, что осталось от его друзей. Лишь жалкие бумажки преодолели барьер времени. И похоже, нет ничего бессмертнее бумаг.

Бейли вскрыл второй конверт и пробежал глазами находившийся в нем пергамент. Перечитав текст еще раз, он с недоумением подумал о том, что вряд ли кто-нибудь из живущих ныне людей может ответить на эти вопросы. Но выбирать не приходилось, и, добросовестно исполняя свой долг, он прочитал вслух первый из них:

— Как назывался американский корабль, бросивший якорь в Карибской гавани ночью 30 июня 1789 года?

—» Барстоу «, — спокойно ответил Рэмзи. — Оный шлюп был взят в полон той ночью.

Лондонский агент едва не упал в обморок, глаза его неестественно заблестели, словно он вместо шампанского хватил стакан медицинского спирта, а на носу проступил розовый девичий румянец. Но чувство ответственности возобладало над слабостью организма. И, устояв на ногах во имя престижа компании, он продолжил свой исторический допрос:

— Кто сидел по правую руку от Блэквелла за ужином накануне?

Рэмзи наморщил лоб и попробовал представить себе расположение обеденного стола в кают-компании» Морской ведьмы «.

— Конечно, Давид Камерон. Кто же еще? — ответил он. — Первый помощник на» Воли Тритона «. Ах черт! — О'Киф нервно тряхнул головой. — Теперь он, должно быть, капитан.

Бейли как-то странно посмотрел на него, но, ничего не сказав, задал следующий вопрос:

— Кто был капитаном» Чатама «?

— Беннет, сукин сын, — усмехнулся Рэмзи, скорчив пренебрежительную гримасу. Агент тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, ослабевшей рукой вытер маленьким платочком выступивший на лбу пот. Он не верил своим ушам, хотя его уши и принадлежали столь уважаемой компании.

— Есть проблемы? — спросил его О'Киф.

— Нет, нет, — поспешил Себастьян заверить уважаемого клиента, ослабив неожиданно сдавивший ему горло галстук. — Просто торжественность момента слегка утомляет. Признаться, я и не думал, что мне придется когда-нибудь вскрыть эти старинные конверты.

« Уж не родственник ли Блэквеллов? — думал он между тем. — Может быть, они хотели таким путем сохранить какие-нибудь семейные драгоценности, избежав при этом налогов?» — Тогда понятно, почему О'Киф знает ответы на такие странные вопросы. Видимо, он выучил их, прочитав в каком-нибудь старинном документе, доставшемся ему по наследству. Но откуда его родственники могли знать двести лет назад, что именно он окажется в нужном месте в нужное время, чтобы иметь возможность получить их посылку? К тому же еще более загадочным представляется в таком случае подробное описание тела их потомка, который должен родиться спустя два века. Мистика какая-то!

Мистики же в деловых вопросах Себастьян допустить не мог. Он хорошо знал свои обязанности, в которые не входило общение с загробным миром. И поскольку в реестрах его фирмы потусторонние силы не значились, был совершенно уверен, что никакого загробного мира не существует. Он был убежден, что конверты никогда с той поры, когда были запечатаны, не вскрывались. Порукой тому — отдел хранения компании. А раз так, значит, все идет так, как должно. И незачем задумываться обо всякой посторонней чепухе.

Успокоившись, Бейли вновь поправил свой пиджачок и, сосредоточенно осмотрев мистера О'Кифа, задал следующий вопрос:

— Где вы познакомились с капитаном Дэйном Блэквеллом?

Лицо Рэмзи искривилось в насмешливой улыбке. Глубокая борозда воспоминаний легла поперек лба.

— О, сие было во время прелестной драки в таверне у старого Джо.

— Да? А здесь упоминается скандал в баре. Впрочем, — Себастьян слегка замялся, — это одно и то же.

О'Киф усмехнулся, ожидая следующего вопроса. И он не замедлил последовать:

— Какой подарок после свадьбы получили мистер и миссис Блэквелл?..

— Портрет миссис Блэквелл, идущей по берегу моря.

Бейли, отложив старинный пергамент в сторону, вновь бессильно поник в кресле. Он не ожидал такой поразительной точности в ответах клиента. Казалось, тот сам составлял список вопросов. Но этого быть не могло. Ибо сам престиж фирмы ручался за это.

С трудом поднявшись со своего места, Себастьян, уныло шаркая, на негнущихся ногах подошел к столу и, взяв с него все ту же толстую тетрадь, дрожащим пальцем показал Рэмзи, где тому поставить свою подпись. Затем, любезно улыбнувшись кривой от волнения улыбкой, протянул ему шариковую ручку.

О'Киф с недоумением взял в свою большую руку этот странный самопишущий предмет и с любопытством осмотрел его со всех сторон, не обращая внимания на косой взгляд Бейли. Покрутив его и так и эдак, вдоволь налюбовавшись игрой маленького серебристого стерженька, то высовывающего, то прячущего тонкую металлическую головку, он наконец написал в указанном месте желтоватой страницы свое полное имя.