– Глупый вопрос. Я всю жизнь приношу своим родным лишь проблемы, волнения и разочарование. Тебе ли это не знать. Для чего мне было к ним идти, чтобы снова ощутить себя беспомощным ничтожеством?
– Они твоя семья, они принимают тебя такой, какая ты есть и всегда протянут руку помощи. А твое упорство – позиция ребенка, который стремиться все время, что-то доказать.
– Считай, как хочешь, – поставила перед ним чашку с кофе и отошла к окну, открывая створку и вытащив из пачки сигарету, закурила. – Это вообще была ошибка сюда приезжать. Одни проблемы от меня всем. Не волнуйся. Завтра уеду. Снова заживете спокойно.
– Зачем ты за этот кусок дерьма замуж выходила, любовь настолько слепая была?
– Оправдание мне ищешь? А его нет, – с моих губ слетел горький смешок, смазанный очередной затяжкой. – Лекарство искала от боли и месива, что было внутри, а он был все время рядом. Красиво ухаживал, помогал, отвлекал. Мне тогда вообще все равно было кто, лишь бы рядом был. Положила правую руку на подоконник, ощущая под пальцами старые отметины от сигарет. Я, когда узнала, что Ленка от тебя беременна, вот на этом подоконнике всю ночь просидела с пачкой сигарет и бутылкой коньяка. А Смирнова мне сообщения все строчила, на которые я не отвечала, но перечитывала с одержимостью мазохиста. Там и фотки ваши были. Ты спящий, раздетый в кровати, а она рядом с тобой, обвивая тебя руками и улыбаясь в камеру телефона. Поэтому я тебе не верила и не верю.
Набрав в миску воды, бросила туда окурок, потянувшись к своей чашке, сделала глоток кофе, и снова к пачке сигарет, закуривая вторую подряд.
– А то, что она какой-то херни мне в бокал подсыпала, она тебе не рассказала? – я обернулась, смотря в его глаза, в которых не было заискивания или желания, чтобы я поверила в его слова, лишь злость. – Мы с тобой в тот день разругались в пух и прах, я с Шатохиным в баре сидел, бухал, эта сука там оказалась, весь вечер хвостом крутила. Она же слово «нет» вообще не воспринимала, мозгов, как и гордости ноль. Последнее, что помню, что Миха отлить отошел, а эта курица на его стул села, пытаясь меня склеить. А потом просто чистый лист в башке. Пришел в себя в своей квартире один, состояние п*здецовое по-другому не сказать, ничего не помню, ни как из бара выходил, ни как в квартиру поднимался, вызвал частную скорую, они мне капельницу зарядили, легче стало, но память так и не прояснилась. Миха потом удивлялся, как я так умудрился, в говно надраться пили же наравне. То, что эта тварь мне что-то сыпанула, я уже потом понял, когда она с живом ко мне пришла. До семи месяцев скрывалась, чтобы наверняка, боялась, что на аборт потащу. Но я не поверил ей, ни единому ее слову. Потом уже, когда Варвара родилась, я тест ДНК сделал в пяти разных клиниках и везде результат один Варвара моя дочь.
От его слов внутри все сжалось, вставая комом в горле, тяжесть обиды стала тяжелым бременем собственной ошибки.
Глава 25
– Она мне писала, что у вас уже давно отношения и что ребенок – это закономерный итог. Просила не мешать вашей счастливой совместной жизни, не лишать ребенка отца. А я… Я хорошо помнила, что ты говорил Соколу, когда от него девчонка залетела, об ответственности за собственные действия, о том, что он обязан попытаться создать семью, дать шанс ребенку расти в полной семье. О том, что никогда нельзя бросать детей и неважно, любишь ты мать этого ребенка или нет. Поэтому ее слова упали на благодатную почву.