Любовь черного лорда

— Разве вы не знаете, что человека невозможно спасти, если он этого не хочет? Каждый идет в ад по собственной воле. Ни вы, ни кто-либо другой не в силах этому помешать. Вам не удастся спасти ни меня, ни Киллорана. Думаю, что и мисс Эмму Браун спасти вам тоже не удастся. Единственное, что в ваших силах, — спасти самого себя. Это сделать очень просто. Держитесь подальше от меня. Держитесь подальше от Киллорана. Возвращайтесь в Нортумберленд, найдите себе еще одну мисс Поттл, женитесь на ней, и пусть она рожает вам детей.

— Я хочу, чтобы моей женой стали вы, — ответил на эту тираду Натаниэль. — Хочу, чтобы матерью моих детей были вы.

Леди Фицхью чуть не задохнулась. Она сама не поняла, почему бросилась к Натаниэлю и принялась колотить его. Охваченная яростью, Барбара наносила удар за ударом. Ей хотелось, чтобы Натаниэль больше не произнес ни одного слова, а вместе с ним замолчал соблазн, который таился в его словах. Все, о чем говорил молодой человек, было немыслимо для такой женщины, как она.

Натаниэль позволил Барбаре выплеснуть ярость. Он не сопротивлялся, когда она била его по груди и хлестала по щекам. Когда этот порыв иссяк, он крепко обнял Барбару и прижал к себе.

— Я вижу, что вы несчастны, но ведь не я тому виной, — сказал он нежно.

В эту минуту Натаниэль Хепберн казался намного старше своих лет.

Барбара, все еще не придя в себя, услышала какие-то звуки, но не сразу поняла, что это такое. Между тем это были рыдания.

Откуда бы это? Натаниэль не плакал… Должно быть, какая-нибудь служанка за дверью, у которой разболелся зуб. Когда леди Фицхью сообразила, что рыдает она сама, сие поразило ее чуть ли не больше всего.

Молодой человек провел рукой по ее щекам, вытирая слезы. Барбара задрожала Натаниэль очень благородный, очень порядочный. Зачем ему такая женщина, как она?..

Леди Фицхью высвободилась из его объятий.

— Уходите, — сказала Барбара и сама испугалась того, как прозвучал ее голос. — Оставьте меня. Вам не нужно то, что могу предложить я, а мне ни к чему ваши чувства. Вам действительно лучше вернуться в Нортумберленд. Лондон не для вас. Уходите. Уезжайте.

Таким голосом, наверное, могло говорить привидение. Душу — несуществующую душу Барбары — терзали ярость и отчаяние. А слезы все продолжали струиться по ее щекам.

— Убирайтесь! — она готова была сорвать на истерику.

Натаниэль снова обнял ее и прижал к груди даже крепче, чем первый раз.

— Тише, тише, — он нежно погладил Барбару по голове. — Я не очень понимаю, что вас так испугало, но хочу сказать, что никогда вас не обижу. Это правда. Рано или поздно вы мне поверите.

Барбара перестала рыдать. Она затихла в кольце этих сильных рук. Натаниэль смотрел на нее не отрываясь, и в его голубых глазах светилась нежность. Молодой человек наклонился и бережно коснулся губами ее опухших век, а затем отпустил.

Когда Барбара наконец поняла, что Натаниэль ушел, бежать за ним было уже поздно. Леди Фицхью в изнеможении опустилась в кресло. Она не могла унять дрожь, причем дрожало не только ее тело — дрожала душа.

«Черт бы его побрал!» — билась у нее в голове одна и та же мысль.

Этого нельзя было предположить. Барбара редко дарила своим вниманием юношей — они были слишком страстными и чрезмерно ранимыми. Ей больше нравилось иметь дело с мужчинами, перешагнувшими как минимум тридцатилетний рубеж, и чтобы денег у них было не меньше, чем любовного опыта. Лучшим экспонатом ее коллекции должен был стать граф Киллоран — богач, умопомрачительный красавец, лучший любовник во всей Англии, не говоря уж о какой-то там Ирландии, но он в ее сети не попался. А вот сети на Натаниэля Хепберна она даже не собиралась закидывать — такая рыба ей была не нужна.

Однако все получилось совсем по-другому. Сегодня взгляды Натаниэля и прикосновение губ пробудили в леди Барбаре больше чувств, чем она испытала со всеми своими поклонниками, вместе взятыми.

Безусловно, это не ему, а ей нужно держаться как можно дальше… от сильных рук этого юнца, ласковых глаз, а главное — от его признаний.

— Черт бы его побрал! — повторила она наконец вслух. — Черт, черт, черт!

Воззвав к нечистой силе, Барбара Фицхью снова разрыдалась.

Ночь была на исходе. Близился рассвет. Джаспер Дарнли провел в постели едва ли больше часа, когда сквозь полудрему ему послышался внезапный шум. Дарнли сел на постели и стал всматриваться в полумрак. Перед тем как лечь, он выпил настойку опия и сегодня рассчитывал на то, что забудется сном. Так что же вывело его из забытья, в которое он только начал проваливаться?

У двери обрисовалась призрачная фигура, и Дарнли вдруг ощутил настоящий ужас.

— Кто здесь? — прошептал он еле слышно. — Это ты, Мод?

Фигура шагнула ближе, и Дарнли узнал того, по сравнению с кем даже призрак покойной сестры можно было считать желанным гостем.

— Не совсем, — Киллоран ответил только на второй вопрос. — Неужели тебя мучают видения, Джаспер?

— Что ты здесь делаешь? — В голосе Дарнли звучала паника.