Любовь четвертого уровня (СИ)

Майка огляделась по сторонам: не видел ли кто ее конфуза. Скривив физиономию и, осознав, что сказка на сегодня закончена, поковыляла на остановку.

Майка ехала на автобусе, прислонившись головой к стеклу, и раздумывала о превратностях судьбы. Как только она решила немного повзрослеть, так сразу с ней стали происходить курьезные и не совсем приятные штуки. В том, что она задумала, Майка не видела ничего дурного. Идет двадцать первый век и все вопросы о целомудрии остались в сотне лет позади. Но что-то не состыковывалось в ее желаниях с ее действительностью. Майка склонялась к двум версиям: первое - это просто совпадение, второе - сглаз. И не просто сглаз, а бабкино дурацкое наставление: "С первым встречным не ложись!" "Чтоб ты понимала в первых встречных! Мне девятнадцать лет, имею право!"

Пошел дождь, Майка рисовала на запотевших стеклах сердечки и размышляла: "Надо продолжать. В конце концов, я сама вправе решать с кем и когда. Если это случайность, то не сегодня, так завтра я встречу принца - не принца, не важно. А если это бабкин наговор, то я поеду к ней и разнесу там все, к чертям собачим. Тоже мне, нашла монашенку. И вообще, уеду в Архангельск".

(Я икнул. Вот упертая. Никуда ты не поедешь.) Автобус остановился, и водитель объявил в микрофон, что произошла поломка и дальше он не поедет, извинился и открыл двери. До дома оставалась одна остановка. Майка под проливным дождем пошла пешком.

На следующее утро температура у нее поднялась до 39,2 , огнем горело горло, и нос отказывался дышать. (Архангельск, до свидания, Архангельск, до свидания!) Майкина мама вызвала на дом врача и ушла на работу. Часов в десять утра раздался звонок в дверь, и Майка поплелась ее открывать. На пороге стоял доктор. (Да что ж за невезуха такая. Ну, почему не пришла старая грымза с горчичниками. Нет же! Стоит, глаза пялит! На вид не больше тридцати. Кольца нет. Красавчик.) Майкины гормоны взыграли выше крыши. "Проходите", - хриплым голосом сказала она, шлепая за ним в тапочках на босу ногу и расстегивая пуговки на пижаме. "Извините, я прилягу", - продолжила она и, как мартовская кошка растянулась на кровати.

Врач пощупал Майке пульс, заглянул в горло, с отрешенным видом послушал дыхание. Майка все это время пыталась поймать его взгляд, но он упорно не смотрел ей в глаза. Наконец он сделал запись в карточке и сказал: "Легкие чистые, красное горло, но это пройдет. Если температура не спадет через три дня - вызывайте врача". Майка обиженно наблюдала, как врач выбрал из оставленных мамой лекарств нужные: "Вот эти три раза в день, эти по одной утром, а этим полощите горло. До свидания".

- Вот вы уйдете, а я тут умру одна, - встрепенулась Майка, оторвав голову от подушки.

- А вы не суетитесь, ложитесь, а то при такой температуре может и тошнить. (Отличная идея!)

Как по заказу у Майки ком покатил к горлу и она, откинув одеяло, рысью понеслась в туалет.

- Вот и славно, красавица, - произнес врач и вышел из квартиры.

Майка вернулась, плюхнулась на кровать и уснула. Болезнь затянулась почти на две недели. Социальные сети она не жаловала, поэтому наткнувшись на мамину коллекцию индийских фильмов, достала из антресоли старый кассетник, и рыдала дни напролет под шуршание пленки и скорбные песни династии Капуров.

(У меня наступили выходные дни, и я, наконец-то, поведаю вам, почему Майка кидается на мужиков, как комар на голую задницу и какую роль сыграла в этом её бабка)

Глава 5

Вот какая была история. Лет 8 назад, когда Майка была тощей нескладухой, в деревне ее бабки (кстати, зовут ее Аленой Ильиничной), жила одна слепая на один глаз и очень злющая на язык, старая дева тетка Октябрина. Втихаря вся деревня звала ее бесноватой, потому что-то орать она начинала по любому поводу и на всех без разбора. И хотя око у нее было одно, ходили слухи, что оно у тетки очень сглазливое. Мужики местные шарахались от нее во все стороны, а она плевала им вслед и пророчила всякие гадости, многие из которых по невероятным причинам сбывались. Один заезжий работяга по дури своей и по незнанию, был заманен ею в дом якобы за бутылкой водки. Потом трясясь и стуча зубами о стакан, предложенный сердобольными мужичками, с ужасом рассказывал, что Октябрина прокляла его мужское начало до седьмого колена, за то что он, увидев ее выпавшую из халата обвисшую грудь, не позарился на эти девичьи прелести, а бросился бежать, перевернув по ходу ведро с ночными Октябриниными отходами. Она орала так, что попрятались все деревенские собаки. Бедный работяга уехал в этот же день, и о судьбе его ходили страшные слухи.

Бабка Алена жила в неприятной близости от бесноватой. Были они соседями и имели общий забор вдоль огородов. У нее тоже было свое прозвище в деревне. За хорошее знание трав и умение заговаривать зубную боль звали ее Знахаркой. Алена в жизнь соседки не лезла, на ее выходки внимания не обращала и вообще старалась с ней поменьше общаться.