Любовь дикая и прекрасная

Она кивнула. Придвинув стул к постели, граф сел и стал смотреть, как ребенок жадно сосет пышную грудь. Вскоре девочка уснула, и, прежде чем Катриона смогла остановить мужа, Гленкерк забрал у нее ребенка. Он уложил малышку у себя на изгибе руки и стал рассматривать. Дочь Ботвелла была розовато-белой, с маленьким личиком-сердечком и влажными золотисто-каштановыми кудрями. На ее щеках лежали полумесяцем густые темные ресницы. Патрик видел на своем веку достаточно младенцев, чтобы понять, что эта будет большой красавицей.

— Какое ты ей дашь имя? — спросил он.

— Я об этом еще не думала, — ответила Кат.

— Вероятно, это будет последний наш ребенок, и я бы хотел назвать его сам, — сказал Гленкерк. У Катрионы глаза раскрылись от изумления.

— И как же ты ее назовешь? — робко осведомилась она.

— Френсис, — тихо произнес он. — Ее будут звать Френсис Лесли.

На какой-то кратчайший миг Кат подумала, что ослышалась, но внезапно глаза мужа потеплели, и он улыбнулся.

— Не стану просить у тебя прощения. Кат, — то, что я сделал, нельзя стереть или забыть. Но я не хочу, чтобы Джеймс Стюарт разорил нас вместе с нашими родственниками, как он разорил Ботвелла. Знаю, что ты уже больше не полюбишь меня, но разве мы не можем начать сначала и остаться друзьями? Я никогда не переставал любить тебя, милая, и сомневаюсь, что когда-нибудь перестану.

Она вобрала в себя воздух, и сердце ее взволнованно забилось. В горле поднялся жесткий комок, а веки обожгли слезы. Протянув руку, графиня взяла ладонь мужа и прижала ее к своей щеке. Потом подняла к нему лицо, и глаза ее засветились, словно изумруды.

— Ботвелл был прав, — тихо отозвалась она. — У тебя мне ничего не грозит.

Гленкерк уложил спящее дитя в колыбельку, а затем снова подошел к жене и взял обе ее руки.

— Мне повезло больше, чем ему, дорогая. Мне дали возможность попробовать еще, раз.

Он снова улыбнулся, и Кат трепетно улыбнулась ему в ответ.

Она помирится с Патриком ради дочери и ради своей безопасности. Но до самой смерти она не забудет Френсиса Стюарта Хепберна, великого пограничного лорда, некоронованного короля Шотландии и ее, Катрионы, возлюбленного.

Неистовый Ботвелл всегда будет жить в ее сердце.

Часть V. БЕГСТВО ЛЮБВИ

38

Катриона Лесли тихо сидела перед камином в своей спальне, наблюдая пляшущие языки пламени и пытаясь разобраться в событиях последних недель. Муж был мертв или по крайней мере считался таковым. Она не могла, однако, представить Патрика мертвым и не чувствовала, что он умер. «Но что поделаешь, — вздохнула графиня, — факты неопровержимы».

Восемнадцать месяцев назад Патрик отплыл из Ли на корабле «Отважный Джеймс» во главе конвоя из шести судов: эта экспедиция отправилась в Новый Свет закупать меха, и, поскольку дело было для Лесли новым, граф сам решил проследить, чтобы оно оказалось успешным.

За отъезд мужа Кат частично винила себя. Хотя после рождения Френсис Энн они помирились и между ними не оставалось вражды, не оставалось также и ничего другого. С виду граф и графиня Гленкерк составляли идеальную пару. Но всякий миг Кат страдала по своему возлюбленному изгнаннику, графу Ботвеллу. Она ничего не говорила, но Патрик знал и беспрестанно проклинал себя за один миг величайшей глупости, стоивший ему любви супруги.

Почти год Гленкерк ходил с мыслью снарядить экспедицию в Новый Свет. Меха всегда составляли важную часть европейской моды, а те, что начали слабеньким ручейком поступать из Нового Света, были самого высокого качества. «Почему, — спрашивал Патрик, — наши корабли должны перевозить столь ценный груз для других, когда мы можем закупать меха сами и сами же продавать их в Европе?»

Так и было решено, что первые корабли Лесли отплывут ранней весной 1596 года, а за ними три месяца спустя отправится второй конвой под началом Адама Лесли. В надежде, что его отсутствие даст Катрионе время залечить раны и жена, возможно, станет думать о нем с большей любовью, граф Гленкерк решил возглавить экспедицию сам.

А Кат даже приехала в Ли вместе со всеми их детьми, чтобы пожелать ему благополучного путешествия.

— Привезу тебе бобра на целый плащ, — весело пообещал Гленкерк. — Темный мех подчеркивает твою красоту. — И он с нежностью поцеловал Катриону.

— Береги себя, Патрик, и возвращайся поскорее, — ответила она.

— С тобой будет все в порядке, Кат?

Она улыбнулась, подняв к нему глаза, и на какой-то краткий миг граф увидел жену такой, какой она была до той ужасной ночи.

— У меня будет все в порядке, Гленкерк! — И изумрудные глаза озорно сверкнули. — Я вполне могу обходиться одна… если только это возможно с девятью детьми!

Так они расстались. У нее не было предчувствия беды, не казалось, что больше она его не увидит. Но шесть недель назад, в середине июля 1596 года, в Ли возвратился второй конвой Лесли, тяжело груженный роскошными мехами, но Адам Лесли не задержался даже, чтобы проследить за разгрузкой; безжалостно пришпоривая коня, он поскакал в Гленкерк с известием, что Патрик Лесли и шесть его кораблей так и не прибыли в порт своего назначения в Новом Свете.