Любовь дикая и прекрасная

Епископ задумался. Перед ним стояли вовсе не порывистые, нетерпеливые дети, а, напротив, вполне взрослые люди, явно влюбленные друг в друга. И уже одним этим они выделялись среди высшей знати. К тому же епископу нравился лорд Ботвелл, и святой отец считал, что, чем быстрее шотландец избавится от Анджелы ди Ликоза, тем лучше. Причем не было никакого сомнения в том, что появившаяся внезапно красавица способна навсегда вырвать славного милорда из ведьминых лап.

— Очень хорошо, Франсиско и Катерина. Я обвенчаю вас сегодня. Будьте через час в Амальфи, в церкви Санта-Мария-дель-Маре.

— На этой вилле есть освященная часовня, милорд епископ, — негромко сказала Катриона.

— Прекрасно, дочь моя. Пусть это будет здесь.

Когда?

— Дайте мне только поменять платье. — Она повернулась к Ботвеллу и заговорила на шотландском диалекте:

— Когда я выходила замуж за Патрика, то пришлось стоять в пеньюаре, и у меня уже начинались родовые муки. А всю эту зиму я только и делала, что готовила девушек к свадьбам. Так что, возлюбленный, уж ради тебя и ради себя самой я задержусь, но предстану невестой.

Френсис взял ее за плечи и поцеловал в лоб.

— Иди, любимая. Я позабочусь, чтобы наш гость чувствовал себя как дома.

Епископ Паскуале поудобнее устроился в кресле и со вкусом потягивал сладкое бледно-золотистое вино, которым его угостил Ботвелл.

— Я всегда считал, что вы родились под счастливой звездой, Франсиско, а иначе ваша голова давно бы уже распрощалась с вашими плечами. Ваша суженая — прелестное создание. Итак, король Шотландии зарится на нее?

— Да. Он скрывает свою похоть от всеобщего обозрения, но то, что он сделал ей… не буду расстраивать вас неприглядными подробностями. А прежде чем Джеймс Стюарт, пригрозив ее семье, принудил Катриону лечь к нему в постель, она была образцовой женой.

Ее даже прозвали Добродетельной графиней, и сначала его привлекло уже одно это.

— А когда началась ваша связь, Франсиско?

— Мы были знакомы еще при дворе, задолго до того, как ей пришлось бежать от короля и от мужа, вместе взятых… Открыв ее положение, муж был потрясен и оскорблен. Тогда-то и началась наша близость. Нас с Катрионой связывала простая дружба, но больше ей идти оказалось некуда. И то, что случилось между нами… просто случилось. Я никогда прежде не знал такого полного счастья, какое узнал с ней. И такого страдания, как без нее.

Епископ кивнул.

— Сын мой, — сказал он, — сознаете ли вы, как вам повезло! Я встречал королей, которые бы все отдали за то, что есть у вас. Лелейте это счастье! Лелейте эту женщину, которая делает вас таким счастливым! Господь ниспослал вам безмерную милость!

Через час в гостиную вошла Катриона с двумя служанками и обнаружила, что там ее ждет лишь один Конолл. К ее изумлению, на капитане оказался фамильный леслиевский килт, вкупе со всеми горскими регалиями.

— Где ты это выискал, земляк?

Он даже возмутился.

— А ты что, девочка, думаешь, что я поеду куда-то без своего килта? А если бы я умер в пути, то в чем, скажи, пожалуйста, вы бы меня похоронили? Однако теперь я выступаю в качестве твоего отца. Являясь здесь тебе самым близким родственником, поведу тебя к суженому.

Предложив невесте руку, Конолл торжественно прошествовал с ней в капеллу, а следом шли Сюзан и Мэй, одетые в свои лучшие платья.

Часовня эта — маленькая, римского стиля — была выстроена даже раньше самого дома. Прежнему хозяину она служила мечетью, но, теперь ей вернули христианский вид — такое указание дал Бенджамен Кира. Еврейбанкир восхищался своей клиенткой, сохранявшей тихую преданность католической вере, когда Шотландия обратилась в протестантство. Поэтому, узнав в Эдинбурге, что на вилле, купленной для графини Гленкерк, имеется древняя часовня, Кира приказал за свой счет обновить ее. Это был его дар необычайной женщине, которую он знал со времени ее девичества и которую он, похоже, уже больше никогда не увидит.

Обстановка внутри часовни была простая. Белел мраморный алтарь, на верху которого поблескивали два тяжелых золотых подсвечника, усыпанных бриллиантами, рубинами, изумрудами и аметистами. Такое же было и распятие. В маленьких окнах сверкали драгоценные витражи; кроваво-красным светом тускло светились лампы для ночного бдения, выдутые вручную в Мурано из тяжелого стекла и вставленные в держатели из золотой и серебряной филиграни. И вся часовня сияла в свете по крайней мере пятидесяти тонких свечей.

Торжественно идя с Коноллом по проходу к алтарю, Катриона увидела, что свидетелями обряда стали ее шестеро слуг и все гленкеркцы. Никто не посмеет усомниться в законности этого брака!.. Глянув дальше, она обнаружила Ботвелла. Подобно Коноллу, жених облачился в парадный килт. Внезапно, до конца осознав, что происходит, графиня послала ему счастливую улыбку.