Любовь дикая и прекрасная

Катриона так обрадовалась, что Френсис вернулся домой живым и невредимым, что ее разочарование оказалось куда меньше, чем он предполагал. Но сам Ботвелл от ярости не находил себе места.

— Я хотел начать новый год, зная, что можно назначить день нашей свадьбы, — жаловался он.

— Не тревожься, любимый. Когда снова придет новый год, то все это, конечно, уже уладится, — утешала его Катриона.

Притянув к себе голову Френсиса, она страстно его поцеловала.

— Теперь никто не сможет нас разлучить, — шептала она неистово. — Мы принадлежим друг другу.

В Новый год граф Ботвелл раздал подарки прислуге, арендаторам и вассалам. Только к вечеру он смог наконец остаться с Катрионой и детьми. Юные Лесли, хоть и старавшиеся изо всех сил скрыть охватившее их радостное возбуждение, ждали подарки столь же нетерпеливо, как и любые другие дети.

Джеми едва поверил, что молодой жеребец-красавец рыжей масти, пританцовывавший во дворе замка, теперь принадлежит ему.

— Это сын моего Валентайна, — улыбнулся граф. — Я зову его Купидоном.

Бесс получила прекрасный плащ из бургундского бархата, отделанный бледно-серым кроличьим мехом, мягким и пушистым; маленькую золотую пряжку усыпали рубины. Начинающий царедворец Колин Лесли стал обладателем круглой золотой эмблемы клана, которую следовало носить на своем пледе. На ней сапфировыми глазами сверкал грифон.

Роберту Лесли вручили щенка, родившегося десятью неделями ранее у любимой ботвелловской суки по имени Скай.

Дети пребывали на седьмом небе от радости. Бесс тут же облачилась в новый плащ. Колин нацепил эмблему себе на плечо, Роберт отыскал поводок для щенка, и они все вместе побежали вниз во двор — смотреть, как Джеймс впервые сядет на свою новую лошадь. Некоторое время Ботвелл и Катриона стояли у окна и снисходительно за ними наблюдали, а затем повернулись друг к другу.

Не говоря ни слова, Френсис подал Катрионе плоскую коробочку, которую она нетерпеливо открыла. У нее перехватило дыхание. На подушечке из белого атласа лежала тяжелая золотая цепочка с круглой подвеской. На этой подвеске, тоже отлитой из золота, был изображен огромный лохматый лев, стоящий на задних лапах.

Он был обрамлен лентой, густо усеянной бриллиантами.

Вместо глаз у льва светились изумруды, и его развевающаяся грива тоже сверкала и переливалась бриллиантами.

— Ты не возражаешь, если я отмечу тебя своим зверем? — спросил Ботвелл.

— Я горда тем, что буду носить льва Хепбернов. — Вынув подвеску из шкатулки, Катриона протянула ее графу. — Застегните ее на мне, милорд.

Потом Катриона оглядела себя в зеркале, неспешно подошла к столу и взяла последнюю оставшуюся там коробку. Она протянула ее Ботвеллу. Внутри оказался большой перстень-печатка с круглым изумрудом в золотой оправе.

— Изумруды означают верность и постоянство, — сказала Катриона тихим голосом. — Но подождите, милорд. У меня тоже есть для вас кое-что.

Опустив руку в кошелек, который свисал у нее с пояса, Катриона вытащила простое золотое колечко.

Ботвелл засмеялся. Из своего кошелька он извлек похожее кольцо и протянул его графине. Ее глаза закрылись, и из-под век скользнули две слезинки.

— Проклятие, Ботвелл! Я так хотела поскорее выйти за тебя замуж! Этот поганый Джеймс Стюарт! Как же я его ненавижу!

Лорд прижал Катриону к себе, — Бедная моя любимая, — тихо и нежно проговорил он. — Мне это еще тяжелее, чем тебе. Как жаль, что наш налет на Холлируд не удался. Если бы Джеймс не был безобразно скуп, коридор освещался бы лучше, и этот чертов мальчишка не закричал бы.

Катриона не удержалась от смеха. Действительно, забавно казалось думать, будто только королевская скаредность и была повинна в их несчастьях. Немедленно уловив ее мысль, Френсис тоже разразился смехом. Однако смеялись они очень недолго…

Ранним утром 11 января в Эрмитаж прискакал изнуренный вестник. Король лично написал указ, обещающий награду всякому, кто убьет графа Ботвелла.

Потрясенные, они никак не могли поверить, что Джеймс Стюарт способен на такое. По словам вестника, после налета 27 декабря Мэйтлэнд внушил монарху сильный страх и убедил Джеймса, что кузен замышляет его убить, а самому сесть на трон и править вместо него. В конце концов разве не называют Ботвелла некоронованным королем Шотландии? И если настоящий король вовремя проявит осмотрительность, то покончит с Ботвеллом прежде, чем тот покончит с ним самим.

Френсис Хепберн вскочил на коня и отправился прямо в столицу. Он желал уладить это дело лично с кузеном.

Однако ему пришлось вернуться в Эрмитаж, ибо король, с большим отрядом сам выехал за его головой. Преследуя Ботвелла, Джеймс загнал свою лошадь в болото и чуть было не утонул. Но положение оттого лишь осложнилось: снова пошли разговоры о колдовстве.