Любовь Дикого (СИ)

За Воронцова обещать не могу. Но Черный понимает, что если бы его хотели убрать, то нашего разговора вообще бы не было. И еще — у него мое слово есть.

— Где Раптис? — спрашивает.

— В Америке.

— Все схвачено, — цедит, накрывает лицо ладонями, растирает. — Когда-то я сделал ошибку с Воронцовым.

Констатирует факт.

На Леонида Аркадьевича он не поставит. Уже считываю это. Понимает, какой тот. И оценивает ресурс Воронцова. Выбирать нечего.

— Ничего, еще есть вариант все исправить, — прибавляю. — Давай решать как.

Черный медлит. Не нравится ему это. Но уже понятно, что другого выхода из текущего положения нет. Закрывать игру. Фиксировать то, что есть.

А иначе… может вообще ничего не быть.

— Давай, — бросает он холодно.

Заключаем сделку.

Начало положено.

* * *

Заезжаю в офис за документами. Прикидываю, что сегодня вечером наконец смогу вырваться и увидеть Катю.

Очередное дело закрыто. Вопрос по Черному решен. И Воронцова устраивает то, как все разруливаю.

Прохожу в приемную и застываю.

Катя.

О чем-то разговаривает с моей секретаршей. Передает ей какие-то бумажки. После кивает. Взгляд залипает на ней. На тонком профиле. На копне темных волос. Так залипает, что мозг вырубает. Напрочь.

— Демьян Александрович, — стрекочет секретарша, отвлекая меня. — Тут нужно подписать. Для оплаты больничного.

Чего?

Какого еще нахуй больничного?

Та продолжает болтать. Объяснять что-то. А я это все фоном воспринимаю. Катя поворачивается, смотрит на меня. В ее глазах мелькает тень, которая сразу дает понять суть.

Все хуево.

Пиздец как.

Шагаю вперед.

А секретарша между нами встревает. Ко мне тянется с той блядской бумажкой. И снова заряжает:

— Подпишите, пожалуйста.

Катя смотрит на нее, чуть скосив взгляд, а после меня прикладывает кривой горькой усмешкой. Ее губы очень выразительно дергаются. И ей даже говорить ничего не нужно.

Все понятно.

— Демьян Александрович…

Новая секретарша опять будто назло ко мне лезет.

Катя плечом ведет. В сторону шагает. Подальше. На выход.

А у меня рефлекс живо срабатывает. Встаю так, чтобы и не думала удрать. Дорогу ей резко перекрываю.

— Дайте пройти, — цедит Катя. — Демьян Александрович.

Тон у нее просто пиздец. Ледяной. А голос от ярости звенит. Нет — полыхает. И в глазах такое пожарище. Эмоций до черта.

И это совсем не те эмоции, которые хочу вызывать у нее.

— Рано вам уходить, — отрицательно качаю головой. — Вы же только пришли, Екатерина Олеговна.

— Нет, не рано, — отрезает. — В самый раз.

— Кать…

— Отойди, тороплюсь.

За талию ее перехватываю.

— Ничего, — выдаю. — Задержишься.

Ладонью толкает. В грудь упирается. Реально отодвинуть меня пытается.

— Демьян Александрович, — снова влезает в разговор секретарша. — У вас через десять минут встреча. В конференц-зале. Вы вчера просили перенести, поэтому… и еще, подпишите эти документы, пожалуйста.

— В бухгалтерию отнеси, — рявкаю. — Не я такое подписываю.

— А встреча?

Молчу.

— Слышишь? — бросает Катя, приподнимая бровь. — У тебя встреча.

— Подождет.

Рывком ее за собой утягиваю. В кабинет. И так быстро это делаю, чтобы даже дернуться не успела.

Хватит ей удирать.

— Но… — секретарша начинает и замолкает, когда впечатываю в нее взгляд, а после все же сдавленно роняет: — Опять перенести?

— Да, — рявкаю.

И дверь захлопываю.

Поворачиваюсь к Кате.

Та хмурится. Складывает руки на груди, будто от меня закрывается. Прямо чую, как стену выстраивает.

— Слушай…

— Наслушалась уже, — обрывает меня. — И насмотрелась. Хороший у тебя секретарь. Очень хороший. Ну а мне пора идти.

— Кать, ну ты чего?

— Ничего.

Пробует выйти.

Хер разрешу.

Обхватываю за плечи. Держу так, чтобы и не думала вырываться. В глаза ее заглядываю.

— Убери руки! — выпаливает она.

Дергается.

Ну пиздец.

— Кать, да эту девку на пару дней сюда отправили. Мне самому она на хрен не нужна. Но больше никого на замену не было. А моего секретаря на “скорой” увезли. Операцию делали. Скоро она выйдет и тогда…

— Не скоро.

— Что?

— Врач считает, ей лучше еще одну неделю провести в больнице. Нормально восстановиться.

— А ты откуда знаешь?

Смотрит на меня как на дебила.

А я дебил и есть. Доходит с опозданием. Она же с моей постоянной секретаршей дружит. Раньше та на нее и работала.

Теперь понятно про какой больничный речь, и почему Катя вдруг в моем офисе оказалась. Из больницы документы привезла. Сама. Потому что приятельницу навещала, решила ей помочь.

— Ну хорошо, — говорю. — Значит, еще неделю поработает. А потом все. В свой отдел вернется.

— Конечно, хорошо, — кивает и брови приподнимает, будто издевается. — Как с такой секретаршей может быть плохо?

— Катя…

— Молодая, — продолжает. — Красивая.

— Да похуй мне какая она!

— Вот какой ты, — кивает. — Тебе все… ну вот так.

Руками разводит.

И смотрит. Очень выразительно.

Здесь остается только обтекать, блять.

— Ладно, мне нужно идти. Все, Демьян, хватит меня зажимать. Демьян?

Хватит?

Да хуй там.

Я еще даже не начинал. Прохожусь ладонями по ее плечам. Ближе притягиваю. А она словно зависает. Даже вырываться перестает.

Пахнет так. Смотрит.