Любовь Дикого (СИ)

Как бы не сорваться. Умом знаю — нельзя. А ярость так и подпирает. Будто ком в глотке.

И бесит это ее затянувшееся молчание.

— Сколько от меня бегать собиралась? — выдаю. — На что рассчитывала, когда свалила? Реально думала, что не найду? Почему прямо все не сказала, что у тебя в голове?

— Подумать хотела.

— Сейчас ты врешь, — говорю спокойно.

Сука, просто подумать.

Нет, врать у нее херово получается. План точно наметила, просто мне выдавать его не собирается. Еще рассчитывает использовать эту идею.

— Ну ладно, — усмехаюсь. — Пусть будет так.

Тишина.

Блядь.

— И как? — спрашиваю ровно. — Подумала?

Отрицательно качает головой.

— Я хотела побыть одна, — продолжает вдруг и в упор на меня смотрит. — Наедине со своими мыслями. Решить все.

— И что ты решать собралась?

Отводит взгляд в сторону.

— Что, Кать? — повышаю голос.

Все-таки поворачивается ко мне.

Уже спокойная. В глазах какая-то решимость. Ну пиздец. Меня кроет, а она наоборот успокаивается. Хотя чего ей волноваться? Видит же, что нихуя ей не сделаю. Руки связаны. И вообще.

Сучка. На нее и раньше управы не было. А сейчас так в конец разошлась. Чует свою власть. И пользуется этим по полной.

— Говори, — требую.

— Тебе не объяснить.

— Да ну?

— Не поймешь.

С трудом отрываю от нее взгляд. Откидываюсь на спинку стула. Запрокидывать голову назад и смотрю в потолок.

Держу себя в руках. Так надо.

— Вот такой я тупой долбоеб, — заявляю.

— Ты зачем мне это говоришь? — хмурится. — Еще и выражаешься так. Хотя не важно.

— Важно, — рублю. — Давай, рассказывай, что ты здесь решала. Одна. Что надумала?

Молчит.

Да ебать. Раньше и не подозревал, как таким вот молчанием можно все жилы нахрен вытягивать.

А ей удается. Легко.

— Ничего я не надумала, — режет тишину наконец. — Знаю только, что с тобой ребенок никогда не будет в безопасности. И я тоже. С твоим… с таким образом жизни, как у тебя. Ты же утонул в криминале. Чувствую. Сейчас окончательно утонул. Мне страшно. Боюсь я. Понимаешь?

Руками взмахивает. Ударяет по столу. Зажмуривается. Видно, снова вся на нервах.

— Я не могу быть с тобой, — сглатывает. — Теперь. Когда у меня будет ребенок.

Замолкает. Дышит шумно.

— Тут просто без вариантов, — прибавляет шепотом. — Пойми меня, пожалуйста. Я не знаю, что делать.

Нихуя себе.

Нарешала она.

— Спокойной жизни ты нам не дашь, — качает головой из стороны в сторону, взглядом прикладывает, пристально по мне проходится, так проходится, что за глотку берет. — Я это знаю.

— Нам?

— Ребенку и мне. А если будем вместе, может случиться беда, — бросает беспомощно.

И выглядит так же.

Отворачивается. Отводит взгляд в сторону.

Руками себя обнимает. И безотчетно живот прикрывает. Видно, и сама не замечает, как действует.

Но я все понимаю.

— А сама ты, что чувствуешь? — спрашиваю.

Брови вопросительно выгибает.

— Ты же со мной прощалась, Кать. Там. На кухне. И потом тоже. Когда до работы подвез. И так не прощаются, если похуй. Тянет нас. Вот где без вариантов.

Не отвечает.

— Почему мне не веришь? — спрашиваю.

Ноль реакции.

— Хотя понимаю, почему.

Опять ускользает. Отгораживается. И хоть рядом сидит, ни черта она не рядом. Отдалиться старается.

— Послушай меня сейчас очень внимательно, — заявляю. — Сейчас я тебе говорю правду. Сам хочу, чтобы ты была в безопасности. Ты и ребенок. Под моей защитой. Всегда. Так и будет. Рядом со мной нечего опасаться. Вот какие сейчас обстоятельства. Сейчас рядом со мной тебе будет безопаснее, чем где-то еще. И я не в криминале. Наоборот. Там все серьезно. Не могу тебе подробности рассказать. Да тебе это и не надо. Просто поверь мне.

Поддаюсь ближе к ней. Перегибаюсь через стол. Взгляд ее захватываю.

— Я тебя очень люблю. Никогда бы тобой не рисковал. И уж тем более не рисковал бы нашим ребенком.

Ее губы дрожат. Слегка.

— Я спокоен, — добавляю. — Видишь? И ты успокойся. Нет никакой проблемы. Вчера я закрыл вопрос безопасности.

Задумывается. Пристально смотрит. Глаз от меня не отводит.

— Верь мне, — говорю. — Тебя же тянет ко мне. Ты сама не можешь иначе.

Хмурится. Прямо в лице за секунду меняется. Лицо даже жестче становится, черты заостряются.

Губы поджимает. Медлит. А потом как выдаст:

— Да какая разница, куда меня тянет?! Про ребенка нужно думать. Про его будущее. В какой семье он будет расти. И как. Твой бизнес. Все эти твои грязные дела. Это же постоянная угроза. Всему! Пожалуйста, если ты действительно любишь, отпусти нас. Позволь жить спокойно. Нормально. Без твоего чертового криминала.

Долго смотрю ей в глаза. Внимательно.

— Ты меня сейчас слышала? Что я тебе сказал?

Будто подвисает.

— Слышала? — голос повышаю.

Не реагирует.

— Я кому говорю это все, Катя? — спрашиваю. — Ты не слышишь. Про криминал забудь. Свои вопросы я решил. Так в чем проблема?

Она держит мой взгляд. Не отворачивается больше. Вижу, как вдруг срывается у нее слеза, стекает по бледной щеке.

— Боюсь, — шепчет.

Подхватываю ее за талию, перетягиваю к себе на колени. А она даже не вырывается. Только чуть дёргается от неожиданности.