Любовь для Лари (СИ)

Все шло своим чередом. Время, такое однообразное, то неслось вперед, то замирало на месте. Лукас приходил еще несколько раз, но без Даниэля. Устроив Лукасу истерику, на первых встречах, на последней Лари выдохся из сил и мирно побеседовал с Лукасом. Они сидели за столиком, рассказывали друг другу о своих жизнях. От Лукаса пахло домом, ребенком и посторонним омегой.

— Не приходи больше без Дани. — Напоследок попросил Лари. — Я зайду к вам через год.

У Этьена не задались отношения с Бартоном. От его срока оставалось совсем немного, но радости от него видно не было. Только вернулась прежняя задиристость. Один раз он нарвался и неделю просидел в одиночке. Вернулся весь побитый и больной. Стефан тогда сильно разозлился. Генри оказался в бойкоте со стороны половины колонии из-за этого.

А потом Этьен вышел. На его месте через десяток дней оказался другой омега. Добрый и веселый с грустными глазами, но Стефан его не взлюбил сразу. Прекратились и их вечерние посиделки.

Но у них остался еще и Генри Бартон. Стефан с ним не разговаривал, поэтому все отношения налаживались через Лари. Первая встреча была странной.

Лари постучал в дверь кабинета и медленно открыл ее, слушая протяжный скрип. Кабинет был обыкновенным. Приоткрытое окно, стол со старым компьютером, шкаф с бумагами. В стороне мягкий диван.

Генри Бартон стоял у окна. Лари, не дожидаясь разрешения, сел на стул около стола и сложил на него руки.

— Что надо? — спросил он, зевая. Хотелось спать.

Бартон развернулся, подошел к своему месту. Теперь он сидел напротив Лари.

— Я хотел тебя спросить. — Начал он.

— О чем же?

— Ты не знаешь, где Этьен?

— Он мне не докладывает. — Ответил Лари. — У Стефана спрашивайте.

— Как будто он мне скажет.

— А, — протянул Лари, — уже пробовали. Знаете, что? Если бы он хотел видеть вас, то сказал бы куда пошел. Или появился бы уже. — Лари качнул головой. — Он просто не хочет вас знать, успокойтесь уже.

Лари встал. Он и вправду не знал, где Этьен. А если бы и знал, то не сказал бы. Стефан вот знал. Это точно.

— Это все? Я пойду?

— Постой.

Лари остановился, сжимая руки в кулаки. Бартон подобрался поближе. Почти ему за спину.

— Сколько тебе осталось?

— Вам-то зачем?

— Полгода?

— Семь месяцев.

Лари почувствовал, как его обхватили руки, притянули к телу Генри. Он поежился и тут же дернулся, вырываясь.

— Не трогайте меня!

— У тебя же никого нет. И мужа нет. — Усмехаясь, проговорил Бартон.

— И что?

— Неужели никто тебя не трахает? — руки снова обвили тело Лари, действуя уже нежнее. — Я же вижу, как ты дрожишь.

Лари действительно дрожал. В последнее время было тяжело. Во время течек, когда природа брала свое. Он даже перестал так пренебрежительно относиться к тем омегам, которые предлагали свои услуги в таком вопросе. В конце концов, какая разница с кем. А тут хоть опасаться внезапной беременности не надо.

Руки все продолжали ползти по телу. Бартон был молод. Чуть за тридцать. И не был уродом. Но сердце Лари он совершенно не трогал. Хотя любовь в последнее время и не представлялась решающим фактором, но еще оставался Этьен. Этьен же любил Бартона. И до сих пор, может, любит. Вот только сильно обижен.

А так бы Лари был бы не против. Потому что живот уже скрутило от возбуждения.

— Отпустите. — Попросил он уже не так смело.

— Пожалуйста, скажи, где Этьен.

— Вы как маньяк.

— Я люблю его.

— Это смешно уже.

Они так и стояли. Лари столбом, а Генри, обминая его.

— Неужели вас нормальные омеги не интересуют? — продолжил Лари. — Или это они не хотят под вас ложиться? Остаемся только мы.

— Какая разница.

— Кому пихать, какая разница?

Бартон развернул его к себе лицом. Лари немного зажмурился от ударившего в лицо холодного света солнца. На улице подуло, и в окно ворвался холодный ветерок.

— Кроме Этьена.

— Меня тискаете, а о нем говорите.

— Ты же не против. Сколько держался, два года с хвостиком? А воздержание вредно для организма.

— Вы чего хотите, Этьена или меня?

— Этьена предпочтительней, но надежды на него уже нет.

— Вы кобель.

Бартон прижал Лари к себе еще сильнее, проник тому в рот своим языком. Лари не дергался, но и участия не проявлял. Его уже больше двух лет как даже не целовали. Даже никто ни разу не притронулся к нему. Никто с запахом альфы.

Лари сдался. Генри запер кабинет и перенес Лари на диван, который продавился под тяжестью их тел. Лари сходил с ума. Было немного стыдно. И чувство вины перед Этьеном давило, но он просто хотел секса. Он же не претендовал на Генри.

Лари быстро разделся.

Бартон старался делать все как можно лучше. Минут десять разрабатывал Лари, а тот постанывал от слабой боли и возбуждения. Генри начал стягивать с себя одежду. Лари осмотрел его тело. Красивое, спортивное. Противно не будет.

Генри вошел в него сильно быстро. Лари зашипел от боли, выдал словечко в стиле Стефана.

Но два года делали свое. Ему понравилось. Понравилось. Когда кто-то его берет. Пусть даже Генри Бартон на продавленном диване. Запаха все равно нет. Никто не догадается, а если Стефан прознает, то Лари это переживет.