Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)

- Я люблю тебя. - голос Натали дрогнул. - И не хочу, чтобы ты стал жестоким игроком чужими судьбами. И со своей судьбой не играй — это и вправду может быть опасно.

- А я и не собирался. Но слишком люблю тебя, чтобы позволить кому-либо причинить тебе боль.

Утреннее солнце выползло из-за дома и коснулось верхушек деревьев, осветило раскинувшиеся просторы Высокого. Наташа с Александром так и стояли на балконе второго этажа, прижавшись друг к другу и не желая отпускать драгоценные минуты, проведённые вместе. Они оба внимали окружающей гармонии, волшебству пробуждающейся природы. Где-то там, вдали, можно было увидеть кусочек желтеющего поля, за которым чернели деревенские избы с торчащими трубами, чей дымок неспешно поднимался и растворялся в небесной синеве. Проснувшиеся птицы весело чирикали на раскидистых ветках лип и дубов. Вдруг послышалось пение кукушки, эхо которого отдавалось от стен усадьбы. Туман, наконец, рассеялся, и воздух, чистый и прозрачный, дурманил своей свежестью. Обнимая Наташу, Александр Николаевич вновь вспомнил слова цыганки Рады, которые так же были сказаны во время гадания в кибитке: «Вижу по руке, ты очень смелый. Если веришь во что-то — готов за это драться. Но человеку одному с драконом не совладать!»

«Совладать. - ответил он сам себе, бережно беря лицо княжны в руки и целуя каждую чёрточку. - Ради неё я одолею любого дракона, сколь страшен он бы не был. Никому не под силу отнять у меня самое драгоценное — мою Наташу!»

***

Днём к ним присоединился Михаил, который, по своему обыкновению, заехал в Высокое проведать сестру. Репнин чрезвычайно был рад видеть Александра Николаевича, хотя в душе по-прежнему недоумевал: как можно было так долго не писать сестре и не объявляться? Но за спокойствие Наташи он готов был простить многое. Натали же с цесаревичем, не сговариваясь, умолчали о коварстве императора, поэтому Репнин продолжал пребывать в неведении по поводу всех обстоятельств, которые послужили поводом для стольких тревог.

Заметив, что Миша простужен, княжна поспешила на кухню за чаем с малиной, оставив мужчин в гостиной, а когда вернулась с подносом, заметила, как те разом прекратили свой таинственный разговор полушёпотом и с невозмутимым видом отошли друг от друга. Протянув брату горячий чай, Наташа села на диванчик рядом с Александром. Она вся прямо-таки светилась от счастья, переводя взгляд с одного на другого. Михаил опустошив чашку, поспешил откланяться, поскольку не хотел мешать двоим наслаждаться уединением.

После обеда княжна потянула цесаревича наверх в кабинет. Туда же она принесла гитару и впервые за долгое время села исполнять любимые романсы. Александр Николаевич, сидя в своём кресле, не сводил взгляда с Репниной, которой в этот вечер особенно хорошо удавались песни, ведь пела сама душа Натали.

Ближе к ночи небо затянуло свинцовыми тучами и пошёл проливной дождь, чьи тяжёлые капли смешивались с сильными порывами ветра. Наташу встревожила такая резкая перемена погоды, так как буквально полчаса назад она уговорила-таки Александра Николаевича отправиться в путь на рассвете. Никогда ещё прежде он не задерживался в Высоком на двое суток, и сердце княжны изнывало от опасений, как бы государь не разгневался пуще прежнего. Цесаревич же наоборот — был рад непогоде, так как в тайне надеялся, что она продлится до утра, и у него будет повод побыть с любимой ещё хотя бы несколько часов.

И повод задержаться действительно появился, только погода была здесь ни при чём. К большому сожалению Александра, утро встретило их вновь чистым небом, однако окончательно проснувшись, он увидел перед собой бледную Наташу, только что поборовшую очередной приступ дурноты. Поднявшись и наспех одевшись, цесаревич принялся ухаживать за Репниной, несмотря на её слабые протесты: взбил и поправил подушки, чтобы она могла удобно устроиться в изголовье кровати, помог ей лечь и укутал одеялом, сходил за стаканом воды, а после сидел рядом, взяв за руку, и развлекал всевозможной весёлой чепухой.

Вскоре ей стало лучше. Она встала с постели и привела себя в порядок, чтобы позавтракать с Его Высочеством. Когда они закончили трапезу, Александр настойчиво предложил остаться ещё на один день, но княжна уверила его, что такие состояния привычны для её положения, а ему просто необходимо возвращаться в Царское село. С огромной неохотой он облачился в свой мундир и, взяв в руки плащ, спустился в гостиную, где Наташа собирала посуду.

- Вот я и готов. - сказал он с грустью, разводя руками. - Раз ты меня прогоняешь — придётся ехать.

- Я не гоню тебя. - ответила Репнина, поставив фарфоровую чашку с блюдцем. Она подошла к нему и стряхнула несуществующие пылинки с золотых эполет. - Но ты должен воротиться обратно.

- На улице, кажется, похолодало, не выходи со мной — простимся здесь. - Александр боролся с подступающим страхом, что он вынужден оставить её. И неизвестно, при каких обстоятельствах они увидятся в следующий раз. - Как только я решу вопрос с нашей перепиской — дам тебе знать. Но не волнуйся, если письмо прилетит не завтра.