Любовь до белого каления

Чтобы не возникло недопонимания, она и объявление о поиске работы составила грамотно: «Секретарь 90-60-90 ищет соответствующую работу». Чему должна соответствовать работа, Света не знала, но вычитанная где-то фраза очень понравилась. С тетей она советоваться не стала, так как заранее было ясно, что тетя Верочка будет категорически против. Более того, обычно мягкая и ласковая с нею, тетя Вера в некоторых вопросах была непреклонна, как скала, и умела выразить свое мнение абсолютно нецензурно, но удивительно кратко и доходчиво. Светлана же считала себя вполне взрослым человеком, имеющим право на самостоятельные решения. Да, такие решения не всегда приводили к ожидаемому результату, но это в любом случае было лучше, чем следовать советам тети Веры. По крайней мере – такое поведение давало иллюзию жизни «по-взрослому».

Но кадровичка, кривившая губы в презрительной усмешке, явно ее уверенности не разделяла. Пройдясь взглядом по Светиной фигуре, она критично качнула головой:

– Я так понимаю, что опыта работы у вас нет?

– Ну, надо же когда-то начинать, – снова попыталась пойти на контакт Света. Тощая раздражала ее, и очень хотелось сказать ей что-нибудь хлесткое. Это Светлана умела, ей палец в рот не клади. Но надо было терпеть, потому что от тетки зависело что-то, как от учительницы в школе. Точно, сейчас Светлана ощущала себя именно бесправной школьницей, и это было отвратительно.

Кроме того, девушка инстинктивно чувствовала, что кадровичка ее ненавидит, причем непонятно за что. Ничего плохого Света еще сделать не успела.

Тощая разглядывала ее с выражением брезгливости на бледном мятом лице, ощупывая холодным взглядом. Наконец, видимо, приняв решение, она решительно встала:

– Пойдемте.

Света, в душе проклинавшая собственную инициативу, противную тетку и Аньку, послушно потрусила следом, постукивая каблучками. Каблуки у нее были замечательные – одиннадцатисантиметровая шпилька, удлинявшая ногу и приближавшая хозяйку к модельным параметрам. Эти босоножки она купила все у той же Марковой. Таких не было ни у кого. Светочке крупно повезло: Маркова не смогла ходить на высоченном каблуке и скрепя сердце продала обновку.

– Заходите! – Тетка распахнула дубовые двери и пропихнула девушку в огромный зал. Если бы не длинный стол буквой Т, украшавший самый центр помещения, то можно было бы подумать, что это актовый или бальный зал. Хотя зачем он торговому холдингу?

Как далека правда жизни от реальности! Тихо охнув, Светочка разглядывала заплывшего жиром мужика с кабаньими круглыми глазками, обвисшими щеками со следами детского диатеза и тщательно, но безуспешно замаскированной плешью.

Она была уверена, что хозяева крупных фирм сплошь и рядом ухоженные и вальяжные, пусть не красавцы, но и не такие пятачки на пенсии!

– Тэк-с, – скучным голосом протянул хозяин кабинета, а возможно – и всего холдинга. Кто их тут разберет с их полномочиями! – А других нет?

Он разглядывал Светочку с сомнением и недоверием.

– Нет, – твердо мотнула собранными в пучок волосами кадровичка, – только такая. Гуськова Светлана, двадцать лет, не замужем, без детей, 90-60-90, рост 170 см.

– Нету у нее никаких 90. Ни сверху, ни снизу, – сварливо перебил сотрудницу шеф.

– Сама вижу, но это пока самое приемлемое.

«Столько оскорблений за несколько минут! Да еще говорить про нее в среднем роде, словно она нечто неодушевленное, предмет на продажу!» Светочка задохнулась от злости и молча вышла, оглушительно хлопнув дверью. У нее хватило здравого смысла не озвучивать мнение по поводу внешних данных работодателя. Еще неизвестно, как этот бизнес-монстр в облике замученного жизнью Хрюши реагирует на оскорбления. А Светочке хотелось именно оскорбить, чтобы он понял, каково это – слушать гадости в свой адрес. И желтозубой тетке тоже хотелось сказать что-нибудь душевное, чтобы та еще долго вздрагивала по ночам.

Ограничившись яростной перепалкой с парнем в метро, слишком плотно прижавшимся к ней в вечерней давке, Светочка отправилась к Ирине.

– Я ж говорила, – удовлетворенно заулыбалась подруга. – Это к лучшему!

– Как это – к лучшему? Меня не взяли, да еще дали понять, что я – не фонтан!

– Так ты же сама ушла, а это значит, что не тебя не взяли, а тебе это место не подошло. Учись правильно расставлять акценты.

Акценты расставлялись с трудом. Вернее – они вообще не расставлялись: забыть омерзительное ощущение унижения и бесправности, охватившее ее в кабинете, у Светы никак не получалось.

– Кстати, не надо соглашаться на всякую ерунду. Уж если и терять невинность, то обстоятельно и обдуманно, – подруга перешла на менторский тон, чувствуя себя опытной и проницательной.