Любовь до гроба

– Постойте, Рельский! – вдруг окликнул его дракон. – Ваши выпады заставили меня забыть о важном деле.

– Слушаю вас, – неохотно ответил Ярослав, оборачиваясь.

– Все наконец разрешилось, и я уезжаю сегодня же, – непринужденно объяснил Шеранн, – а мы до сих пор пренебрегали делами…

Но мирового судью сейчас вовсе не интересовали пароходы.

– Вы уезжаете? – повторил он эхом, кажется, сильно побледнев, хотя в сумраке нельзя было за это ручаться.

– Что вас удивляет? Разве не этого вы ожидали?

– Я был днем в Чернов-парке и не заметил никаких приготовлений к отъезду, – справившись с собой, ответил господин Рельский. Его руки крепко сжимали набалдашник трости, выдавая волнение, хотя голос звучал глухо и спокойно.

– Конечно, – снова пожал плечами Шеранн. – При чем тут госпожа Чернова? Я уезжаю один.

Перед глазами Ярослава пронеслась недавняя сцена, когда София необыкновенно решительно заявила ему, что скоро уедет с драконом.

– Она передумала? – выдохнул он с такой надеждой, что Шеранн отвернулся.

В душе дракона вспыхнула внезапная ярость. Его натура сопротивлялась мысли, что придется оставить добычу, пусть даже он успел уже обгрызть самые лакомые кусочки…

– Нет, – ответил он резко.

Мировой судья смотрел на него, безнадежно пытаясь что-то прочитать на лице соперника.

– Что? – спросил наконец он неверяще. – Вы хотите сказать…

– Да, – кивнул Шеранн, не дождавшись вопроса. – Я никогда не предлагал ей со мной уехать!

Задыхаясь от ярости, господин Рельский смотрел на того, кого столько лет считал своим другом. И вот теперь этот самый «друг» легко признался, что подло обольстил женщину, не имея относительно нее серьезных намерений, более того, прекрасно зная, сколь много значила она для самого Ярослава. Разумеется, она не подозревала о низких намерениях своего совратителя, отдаваясь в его власть, это было очевидно.

А тем временем дракон беспощадно продолжал:

– София очень мила, и интрижка с ней была приятна, но… Она – человек. – И повторил с видимым усилием: – Всего лишь человек! К тому же я давно и счастливо женат, у меня уже двое детей. Думаю, она тоже быстро утешится… – едко закончил он с намеком, сдержав неожиданный всплеск ревности.

Несколько мгновений господин Рельский молча смотрел на Шеранна. Лицо мужчины было бледно, губы стиснуты в нитку, на скулах перекатывались желваки. Вдруг он решительно шагнул вперед и отвесил дракону оплеуху. Тот, по-видимому, не ожидая такого, не успел уклониться.

– Извольте принять мой вызов, господин Шеранн Огненный Шквал! – решительно произнес Ярослав, с пренебрежением глядя на него.

Дракон поднес руку к щеке, сверкнул глазами, в которых, казалось, бушевал океан лавы, и отстраненно ответил:

– Я не приму ваш вызов. Дракон много сильнее любого человека, это будет убийство. Советую вам вспомнить о сестрах и матери, не говоря уж о «достопочтенной» госпоже Черновой…

С издевкой взглянув на замершего человека, он небрежно поклонился, в одно мгновение преодолел оставшееся расстояние и стремительно взобрался по стене, затем легко перемахнул через подоконник и исчез в распахнутом окне, оставив онемевшего господина Рельского разрываться между гневом и надеждой…

София проснулась поздно. Утреннее солнце обнаружило зазор в неплотно задвинутых шторах и торжествующе светило ей прямо в лицо, ласково целовало припухшие губы, нежно касалось распущенных волос.

Молодая женщина потянулась, заговорщицки улыбнулась наступающему дню и встала с постели.

Свернутый белый лист дорогой бумаги на темном палисандровом комоде сразу же бросился ей в глаза. Госпожа Чернова протянула руку, взяла письмо и сломала печать с оттиском крошечного дракончика, свернувшегося вокруг меча.

«Милая София!

Благодарю за те чудесные дни, которые ты мне подарила и память о которых я навеки сохраню в своем сердце.

Однако в связи с неотложными делами я вынужден сегодня же тебя покинуть. Надеюсь, мой подарок тебя утешит.

Нежно целую твои руки, Шеранн Огненный Шквал».

Она с трудом разобрала это короткое послание, написанное отвратным почерком, торопливо перескакивала со строчки на строчку. И закончив, принялась перечитывать снова.

«Нет, не может быть! Ошибка, жестокая шутка! Не может быть…» – билось в голове Софии.

Молодая женщина застыла в полнейшем замешательстве. Взгляд ее блуждал по комнате, но она ничего толком не видела, выхватывая отдельные детали: пыльное оконное стекло (надо бы велеть Лее помыть), резной подсвечник (подарок господина Чернова), немудреная кукла из кусочков ткани (память детства)…

Наконец, ее взор вновь остановился на комоде, и лишь теперь госпожа Чернова заметила, что там, где находилось письмо, лежал еще какой-то маленький мешочек.

Она мгновенно схватила его, непослушными пальцами развязала горловину, едва дыша от вспыхнувшей надежды. Но внутри не обнаружилось даже крошечной записки, опровергающей предыдущее послание, – на ладонь упало с десяток великолепных сапфиров…

Только сейчас Софию беспощадно накрыло осознание неприглядной правды: дракон купил благосклонность человеческой женщины, оставив ей плату поутру, как гулящей девке, и уехал…