Любовь дракона (СИ)

Под весом огромной палки, да еще с металлическими иглами наверху, Люба пошатнулась. Однако сразу увидела, что щупальца хаотической энергии, до этого шевелящиеся беспорядочно, все развернулись в одну сторону и замерли, подрагивая, словно перед броском. Тогда она с усилием обеими руками развернула шипастое навершие в их сторону и отчаянно завизжала: «Жги!» — в надежде, что Эндерк поймет и сообразит. Объяснять времени не было. Но он понял.

Струя пламени хлестнула как из огнемета, словно в фильме-блокбастере про войну. Шипастый шар на конце посоха перенаправил пламя прямо на алтарь, в самое сплетение призрачного клубка скверны, и драконы отшатнулись от камня. На поверхности древней скалы, извиваясь и корчась, распухало, стремясь вырваться из пламени, огромное чудовище с множеством хищных зубастых пастей, щупалец и клешней. Оно внезапно стало видно всем и, наливаясь чернильной тьмой, пыталось выжить, вытягивая из земли вокруг крупицы расплесканного на прошлом ритуале хаоса.

А еще мерзкое создание пыталось выпустить тонкие, как волоски, нити в направлении беременных дракониц. Дотянуться до нерожденных и поэтому таких уязвимых младенцев.

— Ах ты, тварь! — Такой ярости Любовь Михайловна не испытывала, наверное, никогда в своей жизни. Посох в руках внезапно показался женщине легче перышка, и она принялась лупасить по алтарному камню, словно пыталась вбить туда порождение хаоса по самую маковку.

Тишина в ритуальной долине стояла гробовая. Слышалось только мерное яростное гудение пламени, звонкий лязг и стук о каменную поверхность да хеканье вперемешку с негромкой руганью от ушастой воительницы.

Неожиданно драконий огонь ослепительно вспыхнул и охватил алтарь и эльфийку, заливая все вокруг оранжево-алыми жаркими всполохами.

В толпе собравшихся словно ветром пронеслись ошарашенные вздохи.

Еще ни разу ни на чьей памяти не было, чтобы дракон утратил контроль над собственным пламенем. А тут сын повелителя жену спалил. Это что же, не бывать священному обряду? Да и эльфийку жалко. Девица-то оказалась неплохая. Разглядела опасность и на защиту всего народа драконов кинулась, сообразив, что предпринять. Опять же жребий проводить придется и новый полет организовывать к ушастым в леса за шиниари.

Но бушующее пламя у алтаря стало спадать, и на ослепительно-белой поверхности ритуальной скалы, гладкой, как мраморная столешница, все увидели стоящую на коленях хрупкую длинноухую фигурку со сложенными перед грудью ладонями и склоненной головой.

Лицо эльфийки скрывали тяжелые золотистые волосы. Измочаленный посох со сплющенными и погнутыми шипами валялся рядом.

Когда Любу охватило пламя, в голове девушки неожиданно радостно взревел голос очухавшейся Шизы и в приказном порядке потребовал лезть на камень и молиться богинькам.

«Давай! Молись уже скорее, я тут и так еле выжила! Эта пакость из меня силу жрала, когда пробудилась и почуяла во мне магию богинь. Вовремя ты ее прибила, хорошо палкой машешь. Уважаю! Вот своей, то есть эльфячьей, магией ты пользоваться не умеешь! Так что у нас осталась все та же проблема. Зови уже хозяек этого мира. Или эти вертихвостки всесильные тебе помогут, или пропадем почем зря, хоть и спасли этих крылатых ящериц. Сейчас-то богини тебя тут услышат! Точно говорю, чую».

Поскольку других идей не было, а пламя вреда не причиняло, ласково ероша волосы теплыми потоками воздуха, Любе ничего не оставалось, как послушаться ИИшного мозгового червякашку.

Молилась она по-православному, как умела. Хоть и не особо верующей была при той жизни. Крест не клала, но на колени опустилась и голову склонила. Все же взывала о помощи, а не поболтать звала.

Явились близняшки, сияющие, как рождественские лампочки в гирлянде.

Дирайя своих драконов осмотрела да сразу же валявшийся посох старика-шамана схватила.

По тому, как округлились глаза всех присутствующих, Люба догадалась, что небожительниц они не видят. Посох висел в воздухе и постепенно менял свой внешний вид, становясь меньше и тоньше. Навершие из шипастого шара растеклось, а потом, собравшись, приняло новую форму. Теперь с верхушки гладкой рукояти изящной трости скалилась голова дракона с крупным огненно-красным кристаллом в пасти.

Элтифа же неожиданно тепло обняла Любу и ласково, как ребенка, погладила по голове.

— Ты разрушила часть сковывающих нас уз, которые мешали нам расти и развиваться как богиням. Мы стали старше и чуть мудрее. Но залатать прорехи в защите этого мира все еще не в наших силах. Если есть пророчество, то оно должно быть исполнено, — грустно шепнула она. — А пока прими наш дар и закончи ритуал. Пусть все течет своим чередом.

Она подошла к сестре и приняла из рук Дирайи трость.

Тут же бывший посох оплели металлические нити в виде золотисто-зеленых побегов неизвестного Любови Михайловне растения.

Трость подлетела к Любе и ткнулась ей в руку.

На самом деле ее протягивала девушке Элтифа, а Дирайя велела встать.