Любовь это... Не для меня

Я прикусила щеку изнутри. Меня затягивала трясина. Я тонула и не знала, как спастись. Стас подтолкнул меня к выходу, и мы так и вышли из спортзала в обнимку. В раздевалке стоял шум, ребята не переставали радоваться победе. Потом туда пришёл тренер и попросил оставить его с командой.

— Мы потом в клуб к Илье, — прошептал мне Стас. — Далеко не уходи. — он чмокнул меня в кончик носа.

Я спряталась в туалете. Все чаще мне становилось противно от прикосновений Стаса. Все сложнее было ему улыбаться. Хотелось наорать на него, попросить не трогать, но это значило отдалиться и от Ильи. Моя любовь была моей болезнью, неизлечимой, неправильной… Я уничтожала себя изнутри, живя лишь редкими моментами. И если сначала мне казалось, что у меня все получится, то теперь я была в тупике. В таком темном, что даже не понимала, в какую сторону сейчас мне двигаться.

Я умылась холодной водой. И заставила себя улыбнуться своему отражению. Нельзя сдаваться. Нельзя. Ты разлучила их. Теперь нужно только правильно подобрать момент.

В клуб мы завалились одной большой и шумной компанией. Я как всегда заняла место между Стасом и Ильёй. Последний был счастлив. Он улыбался, общался с командой, и самое приятное — никому не писал, а ещё на его коленях за этот вечер не побывало ни одной девки.

Улучив момент, когда с танцпола Стас пошёл в туалет, я вернулась за столик. Илья крутил в руках телефон и улыбался.

— Нужно было выиграть, чтобы ты стал таким счастливым? — спросила Илью, не переставая им любоваться.

— Победа — это только маленькая часть моего хорошего настроения, — он улыбался, а я думала, как же я люблю его улыбку.

— Расскажешь? А то в последнее время ты был сам не свой, а теперь такие перемены… Просто светишься как начищенный самовар. Даже завидно, — решила пошутить я.

— Тебе уж точно не стоит завидовать, у тебя ведь со Стасом все хорошо, — отвела взгляд и, взяв со стола коктейль, сделала пару глотков. Нехорошее предчувствие зашевелилось где-то под ложечкой. Нацепив улыбку, задала вопрос, понимая, что он может причинить мне боль. Но ответ я обязана была знать.

— Так дело в какой-то девушке?

— Да, Ника, дело в девушке, — с улыбкой ответил Илья.

А мне захотелось напиться. Что я и сделала, несмотря на все уговоры Стаса. Я заливала свою боль, что рвалась наружу. Я видела счастливое лицо парня и мысль, что какая-то сука делает его таким, словно ржавым ножом рвала сердце. Но кто она? С Лю он не общается. Тогда кто?

45

Ника

Стас привез меня домой под утро. Удалось ли мне забыться? Нет. Я со Стасом почти поругалась, если честно, мне этого хотелось. Но нет, мой парень — джентльмен, он просто отвез меня домой, не реагируя на мои закидоны. Пообещал позвонить завтра.

— Как хочешь, — съязвила, выходя из машины.

Злость текла по венам вместе с алкоголем. Бурлила, кипела, не находя выхода. Я не хранила тишину, когда зашла домой, я нарывалась, но и тут никто меня не остановил. Лю только попросила быть потише. И с такой заботой и тревогой в голосе спросила, что случилось…

Яд, что копился во мне весь вечер, всё-таки выплеснулся наружу. Ее жалости я не хотела, поэтому просто легла и отвернулась, к счастью, сон пришёл быстро.

Я проснулась поздно, уже ближе к обеду. Голова болела, а во рту была настоящая клоака. Я отправилась в душ под живительные струи теплой воды. Успокоилась ли я за ночь? Нисколько. Все мысли, чувства вернулись и терзали меня с новой силой. Я шла в комнату, чтобы одеться после душа, ведь мама скоро позовет обедать. Дверь в комнату была приоткрыта. Когда я проснулась, Лю уже сидела над конспектами, а сейчас она с кем-то разговаривала по телефону. Я остановилась, прислушалась.

— Мне кажется, ты смеёшься надо мной, — говорит кому-то Лю.

— …

— Ты открыто со мной флиртуешь.

— …

— Ты смущаешь меня, — говорит она своему оппоненту, а потом замолкает, видимо, слушает ответ.

— Ты… — снова замолкает, а потом говорит. — Поздравляю с победой и… И целую.

Сомнений, кого и с какой победой она поздравляет, у меня нет.

Люба

Глаза в глаза. Мы обе молчим. Ника — со злостью, я — с чувством вины. Она закрывает дверь комнаты и нарушает затянувшуюся тишину.

— Ну что? Тебя можно поздравить? — ядовито шипит она.

— Ника… — глаза начинает щипать.

— Добилась его?! И как, довольна?!

— Ника… — в ее голосе столько боли, а в глазах злости и ненависти. И мне тоже больно. Меньше всего мне хотелось причинить боль своей сестре. Я любила Нику.

— Если бы ты только знала, как я тебя сейчас ненавижу, — продолжала шипеть она.

Я знала, я это видела сейчас в ее взгляде. Она сползает по двери на пол и прячет лицо в ладонях. Ее плечи начинают сотрясаться, она начинает плакать, сначала тихо, а потом все громче.

Я подошла ближе и присела рядом на корточки.

— Ника, — я положила руку на ее плечо.

По моим щекам тоже текли слезы. Мне было жаль себя и Нику.