Любовь это... Не для меня

Не хочу говорить о сексе, меня это смущает, и я перевожу тему.

— Меня Ника раздевала? — с надеждой спрашиваю я.

Взгляд Ильи туманится, зрачки увеличиваются. Он прочищает горло, прежде чем ответить.

— Она была не в состоянии, — туманно отвечает он.

— Тогда…? Ой, — понимая все без слов, пытаюсь залезть с головой под одеяло. И слышу лёгкий смех Ильи. — Ты обещал мне воды, — напоминаю ему.

— Хорошо, сейчас принесу, — он поднимается, а я подсматриваю за ним. Вот это тело, он такой большой, взгляд падает на область паха. Везде большой. Зажмуриваюсь. И снова слышу лёгкий смех.

— Иди уже, — подгоняю парня.

— Любаша, я уже все видел, — вгоняет меня в краску нахал. И я заползаю под одеяло. Всё, я отсюда не выберусь. Как же стыдно, просто ужасно.

Илья возвращается через пару минут. Слышу, как продавливается матрас рядом со мной.

— Держи, — он тянет одеяло, и когда моя голова оказывается на поверхности, протягивает кружку с водой.

Приходится приподняться на локте, а второй рукой взять кружку. Я выпила все до капли и даже пристальный взгляд Ильи мне не помешал. Отдала ему кружку, но снова спрятаться он мне не позволил.

— Можно… — его голос немного охрип. Он тянет одеяло вниз, но я перехватываю и удерживаю его как раз на груди. — Я обещаю, что не сделаю ничего, что тебе… Просто посмотрю… Я хочу тебя рассмотреть.

— Нет, — мотаю головой. — Я… Я не могу. Боже, я стесняюсь, пожалуйста, не надо.

Он сглатывает и кивает, а потом резко меняет тему.

— Я хотел принять душ, но не разобрался, как включить горячую воду.

— У нас котёл. Я сейчас включу, ты только выйди, я оденусь.

Илья не спорит, хватает свои вещи, что аккуратно лежали на стуле и выходит из комнаты. Я ещё минуту жду, а потом быстренько вытаскиваю из шкафа первые попавшиеся штаны и кофту с длинными рукавами. Выдыхаю, вот теперь я чувствую себя уверенней.

Иду включать котёл, а потом в туалет и умываться. Покончив с процедурами, захожу на кухню, где Илья уже ставит на плиту чайник.

— Горячая вода уже есть, — по старой привычке натягиваю рукава, пряча руки, — Полотенце я тебе оставила. А я пока завтрак приготовлю, — а потом я вспоминаю, что мы здесь не одни. И обернувшись на дверь, спрашиваю. — Ника и Стас…

— Они уехали, — перебивает Илья.

— А ты?

— А я остался с тобой, — улыбается Илья и я не могу сдержать ответной улыбки.

Надо же, он со мной!

Илья уходит мыться, а я принимаюсь за завтрак. Через пятнадцать минут мы вместе сидим за столом, едим омлет, как настоящая парочка, которая живёт вместе. Меня переполняют чувства, они сменяют друг друга так быстро, что совсем в них теряюсь. Одно могу сказать точно. Я счастлива вот так сидеть с Ильёй за одним столом и просто есть, не пытаясь заполнить тишину ненужными словами.

64

Илья

Утро. Прекрасное утро рядом с Кареглазкой. Так не хочется вставать, а она такая милая и смущается. Не могу перестать улыбаться. А когда она узнает, что была раздета моими руками, прячется под одеяло. Она чудо. Невинная. Милая. Моя.

Пока я мылся, она приготовила завтрак. Я глаз отвести от нее не мог. Словно боялся, что если отвернусь, она исчезнет. Люба, поев, взяла пару упаковок с таблетками и, выдавив на руку три разные, привычным жестом забросила их в рот и запила водой.

Депрессия. Любин диагноз возник в голове. Она ещё не поправилась до конца. Становится грустно, очень. Она замечает перемену в моем настроении.

— Ты чего? — встревожено спрашивает.

— Все хорошо, иди ко мне, — протягиваю руку, она кладет свою ладошку, и немного потянув на себя, я устраиваю ее у себя на коленях. — Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Хорошо, — пожимает она плечиками, а сама рукава натягивает.

— Я бы очень хотел всё исправить. Чтобы ты… — говорить сложно, но она и не даёт, прикладывает свои пальчики к моим губам и я тут же их целую.

— Не надо. Самое плохое позади и я не хочу об этом говорить… Особенно с тобой.

— Почему?

— Ты начнёшь себя винить. А я не хочу.

— Так это из-за меня… Из-за того спора?

— Нет… И вообще, я же сказала. Я не хочу об этом говорить.

И я сдаюсь, закрываю эту неприятную тему.

— А о чём хочешь? — улыбаюсь и зарываюсь носом в изгиб её плеча и шеи, вдыхаю аромат, целую.

— Не знаю, я чувствую себя очень неловко, если честно.

— Я очень хочу тебя поцеловать, можно? — Кареглазка прикусывает губу и легонько кивает.

Я целую. Нежно, сначала уголок губ, потом каждую губку по отдельности, ласкаю их своими губами, наслаждаюсь, углубляю поцелуй. Она тянется ко мне, отвечает. А у меня крышу рвёт. Девочка моя. Моя маленькая Кнопочка, моя девочка-загадка, которую наконец-то смогу разгадать.

Мы не возвращаемся в наших беседах ни к Нике, ни к Стасу, мы говорим друг о друге, о каких-то посторонних вещах. Гуляем, устраиваем небольшой пикник на пирсе. Мне здесь не очень нравится, это место всегда будет ассоциироваться у меня с неприятными событиями вчерашнего дня, но с другой стороны, именно здесь я впервые обнял и поцеловал свою Кнопочку.

Ближе к обеду звоню Стасу, прошу его забрать меня в пятницу, не хочу оставлять Любу здесь одну. Я вообще её оставлять не хочу.