Любовь — это не иллюзия

— Словами — нет, но ты мог бы сказать это, потому что к этому сводится наш спор. — Мэрайа глубоко вздохнула, ей не хватало воздуха. — Ты хочешь, чтобы я носила твое кольцо, но не хочешь нести никакой связанной с этим ответственности и обязательств.

Грэй отвернулся и подошел к окну, выходящему на озеро, блестевшее отражением луны.

— Я знал, что покупка этого кольца не самая замечательная идея, — с отвращением пробормотал он.

— Тогда зачем ты сделал это? — с вызовом спросила она.

— Я сказал тебе почему. — Он оглянулся, пригвождая ее к месту своим взглядом. — Я люблю тебя.

Почему этого недостаточно? — печально подумала Мэрайа. Потому что я хочу мужа, который будет заботиться обо мне, хочу детей, которых можно было бы любить. Я хочу провести жизнь с одним-единственным человеком и не хочу ненадежности, не хочу страшиться того дня, когда исчезнет волшебство и я останусь ни с чем, кроме пепла воспоминаний. Я хочу создавать воспоминания и передавать их своим детям.

Но вряд ли Грэй понял ее мечты.

— Итак, ты хочешь, чтобы я жила с тобой, спала в твоей постели, стирала твое белье и носила бы кольцо, сообщавшее всем мужчинам о том, что я занята, но в любой момент ты можешь решить, что больше не любишь меня и что совместная жизнь с женщиной искажает твой стиль?

В глазах Грэя сверкнуло раздражение.

— Ты говоришь так, будто это какое-то безликое соглашение.

— Возможно, так оно и есть. — Она сняла кольцо с пальца, словно отрывая себя от Грэя, и положила украшение на ночной столик рядом с его бумажником. — Это кольцо ничего не выражает.

— Оно очень многое значит для меня.

— А для меня нет. Без свадьбы…

— У меня нет намерения жениться. Никогда, — кратко произнес он не без некоторой враждебности. — Почему мы не можем просто наслаждаться тем, что имеем, столько, сколько оно существует?

— Потому что я хочу, чтобы это существовало всегда.

— Бумажка, объявляющая нас мужем и женой, едва ли гарантирует вечное счастье.

— Нет, не гарантирует. Именно ты и я должны работать вместе, чтобы сделать нашу жизнь счастливой. — Она обошла кровать и приблизилась к нему. Как бы это ни казалось нелепым, она хотела быть рядом с ним в эти оставшиеся драгоценные моменты их проясняющихся отношений. — В жизни не существует гарантий, Грэй. Возможно, мы разведемся или, упаси Господь, кто-то из нас завтра умрет.

— И в том, что любовь будет вечной, тоже не существует гарантии, — заявил он.

— Ты абсолютно прав. — Мэрайа стояла перед ним, борясь с желанием протянуть руку и прикоснуться к его напряженному телу. — Но ты не должен допускать, чтобы твое несчастное детство повлияло бы на твою дальнейшую жизнь и на шанс быть счастливым с одной женщиной. Люди любят друг друга до тех пор, пока они вместе поддерживают свою любовь. — В ней еще теплилась надежда удержать его. — Любовь хрупка. Чтобы она росла, ее нужно питать и никогда не принимать как должное. Люди отдаляются друг от друга и разводятся потому, что они перестают заботиться друг о друге, о семье и не выполняют своих обязательств.

— А почему ты так уверена, что это не случится с нами?

— Я не уверена, но, пока мы любим, уважаем друг друга, я думаю, нам было бы неплохо вместе. Ты мой лучший друг, и я бы сделала все, что угодно, чтобы ты был счастлив.

— Я тоже хочу сделать тебя счастливой. Но мне кажется, что для этого не обязательно жениться.

— Я не хочу, чтобы мои дети были незаконнорожденными. — Эти слова вырвались у нее быстрее, чем она успела понять их. Но это была правда.

— Я никогда ничего не говорил о детях. — Грэй побледнел.

Мэрайа скрестила руки на груди.

— За исключением того, что ты не хочешь их.

Его губы сжались в тонкую жесткую линию.

— По крайней мере, я честен. Детям нужен отец, который был бы рядом с ними, который растил бы их, поддерживая одновременно нежно и твердо. Я не могу сделать этого, Мэрайа. Я не знаю, как сделать это. Единственное, что я знаю, это бешенство и жестокость моего отца. — Грэй отвернулся и сосредоточенно уставился в окно. Потом очень спокойно и очень твердо произнес: — Им будет лучше, если у них будет другой отец, лучше.

— Как ты ошибаешься, — прошептала она. — Как бы им повезло с тобой.

Грэй резко обернулся, он был хмур.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь?

— Из того, что ты сообщил мне об Аароне Николсе и что я знаю из собственного опыта, можно сделать вывод, что из тебя выйдет прекрасный отец.

Его смех был полон сарказма.

— Откуда ты можешь это знать!

Мэрайа качала головой, отказываясь поддаваться на провокацию.

— Я бы не думала о замужестве, если бы мой избранник не был бы нежным, добрым и любящим. У тебя есть эти качества, Грэй. А это как раз то, что мне больше всего нравится в моем собственном отце.

Мэрайа видела, что он ведет с собой борьбу, — хочет поверить ей, но ранимый маленький мальчик внутри него цепляется за свое прошлое, за унижения со стороны отца и пренебрежение со стороны матери.

Пока Грэй не избавится от этих страхов, у них не будет надежды на будущее.

Он провел рукой по подбородку, несчастное выражение отразилось в его глазах.

— Итак, все заключается в том, что ты хочешь все или ничего.