Любовь и Боль (СИ)

— Мало ли что взбредет тебе в голову. Я должна быть уверена. Обещай!

— Мне надо как-то насторожиться? — недоверчиво смотрю на ту, от которой никогда не знаешь, чего ожидать.

— Со мной всегда надо быть настороже. Но ты безоговорочно доверься и обещай. Иначе разобьешь мое сердце. — поворачивает на меня слезливые глаза.

— Обещаю, балбеска Лизи. — улыбаюсь ей в ответ.

*

Когда я перешла в школу Бишопа, первые полгода были для меня самыми тяжелыми. Мне не легко находить общий язык с новыми людьми. Если Лизи удается всего за пару минут собрать вокруг себя целую толпу в совершенно новом месте, то я из тех, кто тихонечко сядет в углу и будет молча изучать глазами. И так всегда.

Мне ближе роль зрителя, незаметного наблюдателя за действиями и эмоциями окружающих. Все это копится и упорядочивается в моей голове, помогая в дальнейшем выплескивать себя на бумаге и создавать героев с их сложными характерами.

Переход в новую школу не принес моему характеру изменений, не раскрыл меня с новой стороны, как это часто происходит в кино, а только еще плотнее закрыл на внутренние замки.

Не самая популярная девочка в классе по имени Ума с готовностью стала ходить со мной в качестве подружки, и я была совсем не против. А потом мы несколько раз столкнулись с Брендоном в столовой, увлеченно провели время за разговорами и как-то незаметно сдружились. Тогда-то меня начала активно ненавидеть женская часть школы, влюбленная в него. Хотя меня он никогда не интересовал в качестве парня. Да, он был привлекателен. Да, мне нравилось с ним общаться. Да, я ему доверяла, но никогда, ни разу за все время нашей дружбы у меня не возникало желания дотронуться до него.

А через полгода учебы в Бишоп в моей жизни появилась Лизи.

Одна из самых популярных девочек в школе. Ей беззастенчиво подражали, с ней отчаянно хотели дружить, но больше всего — ей неприкрыто завидовали. Дочь миллиардера Харисона Стила считалась принцессой с характером.

До того вторника, а я прекрасно помню, что это был именно вторник, и погода вела себя не лучшим образом, распространяя сырость и дождь, я бы и не подумала, что она замечает меня.

По-моему, когда ее поднос опустился на стол, за которым я сидела, в столовой на минуту воцарилась абсолютная тишина. А после по рядам пронесся удивленный шепот. Она же, как ни в чем не бывало, села и начала вести себя так, словно мы дружим не первый год и ей непонятно, отчего мой рот не может закрыться обратно. Ума перестала со мной ходить в тот же день.

Не знаю, что заставило Лизи обратить на меня внимание, но, Вселенная, спасибо. Огромное тебе спасибо. Несмотря на мнение окружающих о ее стервозном характере, она одна из лучших людей в моей жизни. Сильная, смелая, справедливая и не выносящая фальши.

— Почему ты села тогда ко мне? — спросила я ее как-то вечером, когда первый раз оставалась в их доме с ночевкой.

— Мне хотелось есть, вот и села, — Лизи сушила волосы и смазывала их специальным маслом, цена которого приравнивалась к стоимости всего моего гардероба.

— Ты знаешь, о чем я.

— Ла-а-а-дно. У меня никогда не было подруг. Я считаю всех женщин стервами или шлюхами, ну или комбо — ты же знаешь.

— А я кто?

— Ты не подошла под мои критерии. — тепло улыбнулась она. — Ты хорошая. И, надеюсь, никогда меня не разочаруешь!

— Мне теперь нельзя спать с Киану Ривзом? — трагически произнесла я.

— Даже дышать не смей в его сторону! — шутливо пригрозила подруга.

*

Мы заезжаем в гараж, где в ряд стоят редкие коллекционные машины. Отец Лизи является своего рода коллекционером. Но моей подруге закрыт доступ к некоторым экземплярам, точнее, к большинству моделей.

И я понимаю мистера Стила. Лизи любит включить музыку и, как сама говорит: «Отдаться ветру» — что подразумевает большую скорость. При мне она, к счастью, перестала себе позволять «шашни с ветром», но, боюсь, в своих одиночных поездках может временами себя баловать.

— Папа купил для Бьюика, который тебе нравится, какие-то раритетные, но обновленные колеса. — улыбается подруга и я завороженно поднимаю глаза.

В моем любимом фильме герой приезжал за своей возлюбленной на точно такой красной машине.

— Снова представляешь сцену из «Сверкающего песка»? — усмехается Лизи.

*

Она приводит меня в какую-то непомерно огромную комнату, отказываясь слушать мои недо-мычания и звуки, от которых сложно сразу перейти к нормальной речи.

Да, у нее у самой роскошная комната, и я всегда открыто восхищалась ею, когда мы устраивали пижамные вечеринки. Но почему-то все равно никак не ожидала, что, переехав на месяц к Лизи, получу практически такую же.

— Погоди. Ты что, переделывала комнату, чтобы поселить меня сюда? — испытующе перевожу взгляд на подругу.

— Н — е–е — е–т, — тянет она, плохо скрывая огоньки в глазах. — Просто это самая просторная и приятная комната на втором этаже, к тому же ближайшая к моей.

— Но здесь кровать точь-в-точь, как из того дорогущего каталога, который мы листали, а я сказала, как она мне нравится. И этот шкаф тоже! И эта ваза в половину моего роста! Ты специально подсовывала мне те журналы?!