Любовь и Боль (СИ)

— Райан, — тут же переходит на визг бывшая, — Все совсем не так! Шейла разозлилась на тебя из-за нашего расставания и хотела тебя немного проучить, — конечно, она все свалит на своего агента. — Но я ее отговорила от этой затеи! Никакой статьи не будет!

«Видишь, я благородно не буду давать добро на поганую статью, а ты пойди со мной на премьеру» — дословный перевод сказанного.

— Хорошо. Созвонимся ближе к твоей премьере.

Уверен, мне прилетит от Хелен что-то вроде: «Какого хрена?!», но сейчас не хочется быть говнюком. И дело даже не в статье. Все же Зоуи долго ждала выхода нефритового жезла.

*

В бизнес-классе самолета пусто. Никто не досаждает улыбками, взглядами или нескончаемым желанием сфотографироваться. Кроме, разве что стюардессы Мэри, активно размахивающей своим задом передо мной и каждый раз уточняющей, не желаю ли я чего-нибудь. Ее сверкающая белоснежная улыбка уверяет, что, если я захочу отыметь ее в любом удобном для меня месте, включая кабину пилота — она сможет это устроить.

Извини, реклама блеска тридцати двух зубов, но мой член мечтает о вполне определенных пристанищах. Не о твоих. Но, кажется, ее предложение долгосрочное, так как в конце полета мне активно подсовывают салфетку с номером телефона.

Выхожу из стеклянных дверей, пониже натягиваю кепку, выбрасываю бумажку в урну, сажусь в такси и прошу водителя поторопиться. Тот недовольно бухтит, сообщая о нежелании нарушать правила.

— Вас случайно зовут не Джордж? — уточняю, чтобы убедиться.

— Что? — удивленно оборачивается мужчина. — Нет, я Том.

— Странно. — тихо отвечаю я.

Снимаю блокировку с экрана телефона и открываю сообщение от Лизи.

Сестра прислала селфи в зеркале. Сидит в сиреневом кресле в каком-то салоне. Пряди волос покрыты фольгой, на губах сияет довольная улыбка.

«Скоро я стану красоткой!» — гласит надпись под фото.

Райан: Ты и так красотка.

Элизабет: Что есть, то есть J)) — приходит немедленный ответ.

Райан: Моя ученица тоже подвергается атаке фольгой? — как бы невзначай спрашиваю я.

Получить заодно фото Хлои буду совсем не против.

Не могу же я, как последний извращенец, начать сам ее фотографировать, пока она не видит.

Элизабет: Нет, она осталась дома.

А вот на этом месте поподробнее. Значит, русалочка сейчас одна.

— Джордж, прибавь газу!

— Не могу, — кривится гад и врет, потому что тащится, как черепаха. — И я Том.

— У меня жена рожает, Том! Пишет, что не справится без меня! — я чертовски хороший актер, потому что ко мне сразу проникаются с фразой:

— Она дома? Не в больнице?

— Вот именно! Не в больнице! Ее некому отвезти, она там совсем одна, бедняжка моя. — трагическим голосом подтверждаю догадки водителя.

— Ради такого дела можно и немного ускориться, — отвечает он и прибавляет, наконец, чертову скорость.

Райан: Не знал, что ты оставляешь свою подопечную одну.

Мне надо понимать, сколько времени есть в запасе.

Элизабет: Ну, ее озабоченного наставника нет рядом, так что я спокойна. — отвечает маленькая засранка.

Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить, как еду вдоволь оттрахать ее эксклюзивную подругу.

Райан: А эта фольга не вредна для волос? Долго надо держать? — прикидываюсь идиотом.

Ну же, скажи мне, сколько еще времени ты будешь в этом салоне!

Элизабет: Райан, ты точно актер? Наверняка сам знаешь. Мне минут пятнадцать осталось, потом смывка и укладка.

Блин. Мало. К этому времени я только доеду.

Но тут мелкая кидает фото своих ноготков с припиской: «Как думаешь, может, стоит обновить маникюр?»

Да! Определенно стоит обновить! Еще педикюр, шугаринг!

«И хренаринг!» — не остается в стороне мой член.

Хочется ей посоветовать сделать все возможные процедуры. Но. Я знаю свою сестру, поэтому вместо этого, отправляю:

Райан: Да вроде нормально.

Она печатает. Печатает. Слишком долго печатает.

Ответа все нет.

Неужели я ошибся?

Снова печатает. Кажется, сейчас телефон затрещит в моих руках.

Элизабет: Хм, все же обновлю ноготки.

И из меня вырывается довольное:

— Дааа!

— Родила? — спрашивает недо-Джордж.

Я более чем уверен, его родители долгое время рассматривали именно это имя.

— Нет! Но скоро.

Когда, наконец, оказываюсь перед дверью отцовского дома, меня окутывает приятное предвкушение встречи.

Но как я собираюсь это сделать?

Не наброшусь же я на нее, как животное?

Или наброшусь?

Да что со мной?

А если Хелен не права, и ее фантазия — это жалкий Джордж? Отгоняю от себя эту мысль, как ненужную.

Тихо вхожу в дом. Не хочу преждевременно давать о себе знать. Улавливаю движение в большой комнате на первом этаже и на цыпочках пробираюсь туда.

Кажется, я совсем свихнулся.

Наконец, вижу русалочку. И обожаю свою мать, так как в этой комнате полно зеркал, позволяющих мне наблюдать за Хлоей, в то время, как сам я скрыт от ее глаз.

На ней тоненький шелковый халат, мокрые волосы раскиданы по спине. Скорее всего, она недавно вышла из душа. Берет в руки пульт и включает телевизор. Делает пару щелчков, и я вместе с ней вижу на экране себя, целующим Эмилию.