Любовь и брокколи: В поисках детского аппетита

Мы живем в эпоху изобилия, как материального, так и информационного. И, конечно, хотим дать своим детям все самое лучшее. Ну, или хотя бы как минимум обеспечить им лучшую жизнь, чем была в детстве у нас самих. Но когда я наблюдаю за мамами в Европе и сравниваю их с собой и многими другими российскими родителями, мне бросается в глаза именно наша тревожность. Это может проявляться в хронических сомнениях в собственной компетентности – как раз мой случай. Я, например, часто сравниваю сына (его комплекцию, аппетит, навыки) с другими детьми его возраста. Понимаю, что это бесполезно и забирает массу энергии, но все равно так делаю. Во мне по-прежнему сидит маленькая испуганная девочка, которая страшно боится получить двойку. Точнее, ей непременно надо получить пятерку. Порадовать маму. Мне кажется, что я постоянно сдаю экзамены. И очень редко – на отлично.

Или взять эту вечную зацикленность – на определенных идеях или концепциях. Например, на том же питании или раннем развитии детей. Или, скажем, на поиске идеального детского сада или школы. Или единственно правильной системы воспитания в целом.

Думаю, этот родительский перфекционизм – оборотная сторона все той же неуверенности в себе. Это еще и результат дикого прессинга, под которым находится нынешнее поколение родителей. Частично мы создаем его себе сами, частично – социальные медиа, а также вся индустрия, связанная с рождением и воспитанием детей.

Но, конечно, не все родители такие.

У моего мужа на этот счет есть любопытная теория. Он делит женщин на две группы: social and natural mothers, то есть матерей «социальных» и «естественных». И тут имеется в виду не столько стиль родительства: он является скорее следствием. Речь идет об изначальной мотивации и индивидуальных отношениях с миром. Б'oльшая часть моей сознательной жизни, например, была заточена на идее социальной успешности, достижении результата, конкуренции и контроле. Что в общем-то необходимо, чтобы получить хорошее образование и сделать карьеру. К воспитанию ребенка я подошла, исходя из тех же самых установок. Никогда не забуду первые месяцы после рождения Бори. Он был совершенно стандартным, даже беспроблемным ребенком: не страдал от младенческих колик, нормально набирал вес и хорошо спал. Но я все равно не знала, что с ним делать. И что делать с собой в своем новом статусе. Я пребывала в жутком стрессе. Ощущала себя в ловушке. Мне казалось, что я совершенно не контролирую ситуацию и все делаю неправильно. (Когда через полгода я вышла из декрета, то, параллельно с чувством вины, испытала заметное облегчение. На работе у меня снова все было под контролем, тревога немного снижалась, а самооценка росла. А на выходных я с утра исправно вставала к плите, чтобы в спешке наготовить кастрюли еды, втайне мечтая, чтобы поскорее наступил понедельник.) У меня имелись довольно смутные теоретические представления о том, что такое маленькие дети, базировавшиеся на нескольких прочитанных книгах про воспитание. При каждом «чихе» сына немедленно лезла в интернет или звонила педиатру. Я слушала рассказы подруг, уже ставших мамами. Довольно авторитарная врач-педиатр (услуги ее стоили очень дорого) регулярно посещала нас на дому и давала четкие рекомендации. И я скрупулезно следовала им, особенно не задумываясь, подходит ли это моему сыну. Той тонкой интуитивной связи с ребенком, о которой говорят некоторые матери, у меня не было.

Такой относительно редкий в наши дни тип женщин мой мудрый муж как раз и называет «естественными матерями». Рождение и воспитание ребенка для них не очередная галочка в проекте «успешная самореализация». Это природный процесс, где они руководствуются больше собственными инстинктами, нежели информацией извне. Рождаются ли такими или становятся? Не знаю. Еще говорят, что эти женщины «растворяются в материнстве». Возможно, это просто метафора. И, наверное, далеко не всем такой вариант в принципе подходит. Но подобные женщины существуют, это факт. И они действительно знают – точнее, чувствуют, – что в данный момент на самом деле нужно их чаду. И вовсе не обязательно, что у таких матерей дети всегда едят идеально, а у «социальных» мам непременно возникают проблемы. Все, конечно же, гораздо сложнее. Я знаю только, что сама была стопроцентной social mother. И мантра «ребенок должен хорошо кушать» вписывалась в мою систему координат просто идеально.

Почему я говорю об этом в прошедшем времени? Да потому, что примерно через три года после рождения сына кое-что начало меняться.

Но главный вопрос для меня остается открытым. Почему при сегодняшнем изобилии еды многие из нас по-прежнему так о ней беспокоятся?

У меня есть на этот счет предположение.