Любовь и честь

– Это была глупая идея. – Элан крепко потер лицо ладонями. – Я, кажется, до сих пор плохо соображаю.

– Может быть, из-за того, что ты давно ничего не ел, – заметил Эмброуз. – Мальчики мои, разделите-ка со мной дневную трапезу и выслушайте мои добрые советы.

– Согласен, – отозвался Пирс. – Более того, я обещаю последовать всем вашим советам.

– Вот это слова мудреца. – Легкими умелыми движениями человека, бывшего когда-то славным рыцарем и сохранившего до сих пор силу и гибкость, Эмброуз вытащил из чересседельной сумки узелок и бросил его Пирсу. Еще к седлу вьючной лошади был приторочен запечатанный кувшин с вином, который Эмброуз снял и передал Элану. Затем, поддернув свою рясу до бедер, Эмброуз уселся по-турецки на землю.

– Оставь лошадей как есть, – махнул он рукой, когда Пирс двинулся было к ним, чтобы расседлать. – Нам может понадобиться со всей поспешностью покинуть этот очаровательный уголок. Вино можешь пить спокойно, Элан. В нем нет макового настоя.

– Макового настоя? – Элан, задержав кувшин около губ, удивленно посмотрел на священника. – Так это из-за него мне было так плохо?

– По-моему, это наиболее вероятное объяснение, – заметил Эмброуз. – Маковый настой, смешанный с ядовитыми травами, вызывает такие болезненные симптомы, которые мы видели у тебя. Все, из чего приготовляется это питье, легкодоступно. У любой хорошей хозяйки в кладовой набор трав всегда наготове, чтобы давать раненым при сильных болях.

– Но не думаете же вы всерьез, что в отравлении Элана замешана леди Роэз? – забеспокоился Пирс. – Или Джоанна?

– Нет, – решительно возразил Эмброуз. – Я так не думаю. Не имея доказательства ничьей вины, я оставляю выбор преступника вашему воображению. Но готов спорить, Пирс, что если бы ты выпил за едой в ту ночь полный кубок вина, а не один глоток, то обязательно заболел. Но просто рассуждения ничего не стоят без неопровержимых доказательств. Я не сомневаюсь: вас обоих хотели обвинить в смерти Криспина.

– Но кто это сделал? – не унимался подавленный горем Элан.

– Я не знаю, – ответил Эмброуз.

– Но вы же кого-то подозреваете? – настаивал юноша.

– Я не стану называть ничье имя всуе и тем порочить репутацию возможно невинного человека, – покачал головой Эмброуз.

– Но меня же обвинили без доказательств! – воскликнул Элан. – И только небо способно помочь мне оправдаться, потому что я сделать этого не мог: я все еще не помню, что именно произошло той ночью после того, как я вышел из зала.

– Ты и не должен помнить, – вставил Пирс. – Для этого и понадобился маковый настой… чтобы нас лишить памяти.

– А с Джоанной все хорошо? – внезапно спросил Элан.

– Я не видел ее с той ночи. Отец запер ее в брачном покое. – И Эмброуз рассказал своим спутникам все, что знал о бедственном положении Джоанны и о том, как Рэдалф ведет розыски двоих молодых людей, которых во всеуслышание объявил убийцами Криспина.

– Нам надо найти способ вызволить Джоанну. – Элан вскочил, словно тут же собрался в замок Бэннингфорд.

– Об этом и не думай, – испугался Эмброуз. – В одиночку или вдвоем бессмысленно надеяться даже проникнуть в Бэннингфорд. Вас могут поймать, и я не сомневаюсь, что Рэдалф доведет вас пытками до безумия и лжепризнания, а потом повесит на крепостной стене. Сядь, Элан, и слушай. Я хочу, чтобы вы с Пирсом отправились со мной на Сицилию.

– Нет, – запротестовал Элан. – Я не покину Англию. Справедливость должна восторжествовать ради Криспина. Я обязан найти истинного убийцу и обелить свое честное имя. Я должен освободить Джоанну из этой башни.

– Верю, что со временем ты это сделаешь, – воодушевил его Эмброуз. – Но сейчас ты ничего не сможешь добиться, кроме как спасти себя.

– Я не покину Джоанну! – Лицо Элана потемнело от гнева, он крепко сжал кулаки.

– Может, мне тоже надо было добавить в вино макового сиропа, – пошутил Эмброуз.

– Элан, помолчи и послушай почтенного аббата, – попросил Пирс. – У нас, возможно, осталось мало времени до того, как сюда явятся люди Рэдалфа, которых он послал за нами.

Элан покорился Пирсу: он всегда слушал «брата», даже когда другие пытались его убедить.

– Ладно, достопочтенный сэр Пирс, я выслушаю все, что хочет сказать дядя Эмброуз.

– Тогда сядь, – приказал Эмброуз, и Элан подчинился.

– Всем известно, что я еду в Лондон, а потом в Нормандию, – сказал Эмброуз. – А это значит, что люди Рэдалфа, вероятнее всего, будут вести розыски в том же направлении, к югу и востоку, считая, что я попытаюсь помочь вашему побегу.

– Они наверняка так решат, когда узнают, что вы взяли с собой для путешествия трех лошадей, – заметил Пирс.

– Вот именно, – подтвердил Эмброуз. – Это входило в мои намерения: заставить так их подумать. Но пока Рэдалф ищет двух рыцарей и священника, направляющихся в Лондон, трое священников поедут на север, а через день или два повернут на запад в Уэльс. У меня в седельных сумках есть для вас рясы.

– В Уэльс? – переспросил Элан. – Почему в Уэльс?

– Из Уэльса, – объяснил Эмброуз, – легко перебраться в Ирландию.