Любовь и долг

Не обманывай себя! Не притворяйся, будто веришь, что он остановился, поскольку заботится о тебе. На самом деле он дорожит своей честью: ведь настоящий джентльмен никогда не воспользуется доверчивостью невинной воспитанной юной девушки.

Однако, вдыхая его мужской запах, Дезирэ не желала быть юной воспитанной девушкой. Она, наверно, сошла с ума. Она любит и желает его, как можно желать только любящего мужчину, хотя он, по-видимому, не испытывает ничего, кроме похоти.

Все равно! Будь, что будет!

– Послушай, Рафаэль. Что бы ты ни думал, я понимаю: у нас нет будущего.

Рафаэль невольно улыбнулся: как не вязался серьезный тон с ее растрепанным видом!

А Дезирэ вдруг поняла, почему ее мать пожертвовала всем ради того, чтобы осуществить физически свою любовь к Джону Кавендишу. А она? Разве она не дочь своей матери?

– Я знаю, что очень скоро нам придется распрощаться, но не стоит позволять судьбе смеяться над нами! Мы можем испытать настоящее счастье и при этом никому не причиним вреда. – Она провела пальцем по его смуглой груди. – Зато мне будет что вспомнить в старости. – Она перешла на шепот. – Я хочу, чтобы этот день остался у меня в памяти… чтобы воспоминание о нем согревало меня в долгие зимние вечера.

– У меня нет привычки соблазнять девственниц, – возразил он.

Но она не сдавалась.

– Рафаэль, я знаю, что делаю. Я не глупая девчонка, которую сбил с толку первый встречный. Я знаю, что ты на мне не женишься, но мы можем провести вместе несколько счастливых дней. – Собравшись с духом, она выпалила: – Мы можем стать любовниками.

– За такое счастье нам придется заплатить слишком высокую цену. – Он испытующе посмотрел на нее.

– Я готова. – Она глянула ему прямо в глаза и, взяв его руку, провела ею по своей груди. – Ты для меня всё. Ты тот мужчина, о котором я мечтала. И я хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной.

Он молчал, и ей показалось, что она победила. Но вот он мягко ее отстранил.

– Благодарю за комплимент, однако не смогу выполнить твое желание.

– Ты не хочешь заниматься со мной любовью? – Она была ошеломлена.

О, Дезирэ, желанная! – подумал он. Что бы она сказала, если б он признался ей в том, кто он и чем занимается? Это бы ее наверняка отрезвило.

Какой бы красивой и соблазнительной ни была Дезирэ Фонтэн, она француженка. А он должен быть верен Испании и тем, кто от него зависит. Он не имеет права забывать об этом.

– Я еще никогда так не желал женщину, – хриплым голосом признался он. – Я даже не подозревал, что желание может быть таким сильным. На нас словно обрушились небеса. Но я ничего не могу тебе предложить.

– А я ни о чем и не прошу.

Сердце Дезирэ упало. Он отвергает ее любовь!

– Все равно. Я не могу принять от тебя такой подарок.

Рафаэль устало провел рукой по волосам. Честь превыше всего. Пока ей не станет известна правда о нем, он не может и не станет заниматься с ней любовью.

– Поверь мне, я бы хотел, чтобы все было иначе. Но, как честный человек, я не могу запятнать твою репутацию.

– Ты только и можешь думать что о чести? – Горькое разочарование овладело Дезирэ.

– Благодари Господа, что я о ней не забываю! – Отвернувшись, он схватил свою рубашку.

Такого унижения она еще никогда не испытывала. Она вскочила и стала оправлять платье, хотя пальцы ее не слушались.

– Позволь я помогу. – Он подошел к ней, уже полностью одетый.

Она стояла не двигаясь, пока он застегивал пуговицы. Ей очень хотелось обнять его, но она понимала, что, даже если она втопчет в грязь свою гордость, это не поможет. Он слишком упрям, чтобы изменить свое решение, а она не вынесет, если он снова ее отвергнет.

– Спасибо.

– Не стоит, – сказал он с еле заметной иронией и отвернулся.

Они молча собрали остатки еды. Неожиданно тишину прорезал звук ружейного выстрела.

– Что за черт… – Дезирэ схватила за уздцы свою лошадку.

– Охотники.

– Но стреляли где-то совсем рядом.

– Значит, надо отсюда уезжать. Мы и так слишком задержались, – сказал Рафаэль и помог ей сесть в седло.

Когда они немного отъехали, Дезирэ вдруг осенила другая мысль, и, забыв о своем решении игнорировать Рафаэля, она спросила:

– Этот выстрел… это не могут быть партизаны?

– Нет, они никогда не подходят так близко к городу.

– Слава богу. Значит, мне не грозит никакая опасность. – Она подчеркнула слово “никакая”, саркастически улыбнувшись.

Рафаэль понял намек и сердито нахмурился.

– Если вы желаете, чтобы я извинился за то, что произошло, извольте: – Прошу извинить меня и предлагаю больше к этому не возвращаться.

* * *

Только расслабившись в горячей ванне, приготовленной Роситой, Дезирэ смогла наконец подумать о том, что случилось днем. В своих чувствах она разберется потом. А вот выстрел…

Сегодня утром она была слишком обрадована неожиданным приглашением Рафаэля совершить прогулку верхом, чтобы подумать о том, какие их могут подстерегать опасности. Хотя со дня приезда в Мадрид до нее не раз доходили слухи, что в стране неспокойно.

Партизаны существовали – и их численность все время росла. Дезирэ подозревала, что Рафаэлю все это известно, и лишь удивлялась тому, как легкомысленно он отнесся к их безопасности.