Любовь и долг

Он стоял перед старинной картиной, висевшей над камином. Рафаэль резко обернулся. Он был так погружен в свои мысли, глядя невидящим взором на нарисованных на картине святых и ангелов, что не слышал шагов Дезирэ. — Добрый вечер, мадемуазель.

Она была очень бледна, а припухшие веки свидетельствовали о том, что она плакала.

— Добрый вечер, сеньор.

Она заметила, что он переоделся в ту самую поношенную кожаную куртку, которая была на нем в день их знакомства.

— Надеюсь, вы чувствуете себя немного лучше, — вежливо, но сдержанно осведомился он.

Дезирэ была рада этой сдержанности. Если бы он начал ей сочувствовать, она бы не выдержала.

— Простите, что задержала вас. Я не хотела… Он прервал ее жестом. Он знал, что не уедет из Бургоса, не удостоверившись, что она успокоилась.

— Вы уже подумали, как будете добираться домой? Я могу организовать охрану, если только вы согласитесь побыть здесь до моего возвращения. Приглашение моей тетушки, разумеется, остается в силе.

— Я не поеду домой, — возразила Дезирэ. Она вдруг поняла, что именно ей следует делать. Рафаэль посмотрел на нее в недоумении. — Я поеду в Мадрид.

— Господи! Да в своем ли вы уме?

— Я не понимаю, почему вы против?

— Зачем вам ехать в Мадрид?

— Затем, что я хочу узнать, как все случилось и что сделано, чтобы убийцы моего брата были наказаны.

Рафаэль чертыхнулся про себя, но понял, что ему не удастся ее отговорить. Он только спросил, есть ли у нее в Мадриде знакомые, у которых она могла бы остановиться.

— У Этьена есть… была квартира на улице Клавель. Думаю, никто не станет возражать, если я поселюсь там. В противном случае, — она с вызовом глянула на Рафаэля, — я обращусь к королю Жозефу. Я уверена, что он меня поддержит.

Ну конечно! Рафаэль нахмурился. Вчера он узнал из разговоров офицеров гарнизона, что полковник Этьен Фонтэн пользовался особой благосклонностью самого Наполеона. Так что у его сестры не будет недостатка в покровителях. Она может обратиться к начальнику гарнизона с просьбой предоставить ей вооруженную охрану до самого Мадрида.

— Даже если это и так, я считаю, что вам не следует оставаться в Испании.

Она понимала его беспокойство, но уже приняла решение.

— Мой долг добиться того, чтобы убийцы Этьена понесли наказание.

— Вы ничего не добьетесь. — Рафаэль говорил нарочито грубо, в надежде, что она образумится. — Партизаны прячутся в горах. Они знают каждый камень, каждый кустик и легко уходят от преследования. Послушайтесь моего совета и отправляйтесь домой.

— Нет!

Они долго молча смотрели друг на друга, а потом Дезирэ присела в глубоком реверансе и сказала:

— Прощайте, сеньор Веласко. Благодарю вас за доброту. Я постараюсь не забывать упоминать ваше имя в своих молитвах.

— Ступайте с богом! — Подавив безумное желание прижать ее к себе, он протянул руку. Но Дезирэ отшатнулась. — Вы не хотите пожать мне на прощание руку?

— Тот, кто убил моего брата, был испанцем!

— Вы ненавидите меня за то, что я испанец? — Рафаэль усмехнулся: по иронии судьбы, они поменялись ролями!

— Да, оказывается, и у меня есть предрассудки.

Рафаэль лишь проводил ее долгим взглядом.

Дом на улице Клавель оказался небольшим. Он был выкрашен в белый цвет, на двери висел начищенный до блеска медный молоток, а входная дверь вела в уютный холл с мраморным полом.

— Мне войти с вами, мадемуазель Фонтэн? — спросил месье Дюбек, один из секретарей короля Жозефа, посланный сопровождать ее в Мадрид.

— Благодарю вас, месье Дюбек, но я предпочла бы остаться одна.

— Как пожелаете, мадемуазель. Нанятые мною слуги уже приступили к работе. Надеюсь, они вам понравятся.

— Я в этом уверена, месье. — Дезирэ старалась быть вежливой, но ей не терпелось остаться одной.

Пообещав вернуться на днях, чтобы сопроводить ее во дворец, Дюбек поцеловал ей руку и удалился.

Дом напомнил ей маленький домик тети Каролины в Портсмуте — их первое с матерью убежище после бегства из Франции. Каролина, старшая сестра отца, встретила их приветливо. Она даже промолчала, когда Этьен вошел в ее маленькую гостиную прямо в заляпанных грязью башмаках, испачкав ковры.

Все здесь будет напоминать ей об Этьене, но что толку предаваться воспоминаниям.

Стиснув зубы, Дезирэ вошла в дом. Слуги, предупрежденные о приезде госпожи, встретили ее в холле.

Отдав распоряжение заняться ее багажом, она пошла осматривать дом. По сравнению с роскошными дворцами испанской знати он, вероятно, напоминал кукольный домик, но все в нем сверкало чистотой.

Обстановка была дорогая и, на вкус Дезирэ, слишком вычурная. Вряд ли и Этьену нравилась вся эта позолота и лепнина, но он выбрал этот дом, потому что он был удобно расположен: на пути из гарнизона в королевский дворец.

На втором этаже находились спальни. Дезирэ выбрала небольшую комнату, выходившую окнами в сад.

— Приготовить вам ванну, сеньорита, после того, как я разложу ваши вещи? — спросила ее горничная Росита.

— Да, хорошо бы, спасибо.

Возвратившись в гостиную, Дезирэ увидела, что для нее уже приготовлены закуски и лимонад.