Любовь и другие мысленные эксперименты

Софи Уорд Любовь и другие мысленные эксперименты

Посвящается Рене

Воображение — не свойство человека, а основа его существования.

Уильям Блейк. Мильтон: поэма в двух книгах

Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей.

Эмили Бронте. Грозовой перевал

Чтобы добиться прогресса в работе над искусственным интеллектом, нам придется отказаться от благоговения перед живыми существами.

Дэниел Деннет. Из книги «Говорящие умы: интервью с двадцатью выдающимися учеными-когнитивистами»

Рейчел подобрала в кухне брошенный Элизой журнал. На обложке было нарисовано дерево. Ветвистая зеленая крона его тянулась к солнцу, а корни врастали в голову человека. Странно, обычно то, что читала Элиза, такими иллюстрациями похвастаться не могло. Рейчел перелистнула страницу.

«Мысленные эксперименты — это инструменты воображения, необходимые нам для того, чтобы исследовать природу вещей».

«Ничего себе, — подумала Рейчел. Однако фраза ей понравилась. Мысль о том, что ученые сочиняют истории, позабавила ее. — А что, если бы я сама была мысленным экспериментом? Фантазией, которую Элиза придумала, чтобы встряхнуть свои закоснелые взгляды?»

— Как думаешь, если бы я была мысленным экспериментом, — спросила Рейчел в тот вечер, когда они с Элизой укладывались спать, — то каким именно?

— Не уверена, что мысленным экспериментом в принципе можно быть, — заметила Элиза. — Речь ведь идет о вымышленных ситуациях, которые помогают анализировать ту или иную проблему.

— Все, что можно вообразить, — реально.

— Это лишь одна из теорий.

— Давай же. — Рейчел отпихнула книгу, которую Элиза держала в руках, и уставилась на свою партнершу. — Вообрази меня.

Элиза, улыбнувшись, покачала головой:

— Вот что происходит, когда фантазии сталкиваются с реальностью.

— А я одно от другого толком не отличаю. Ну же, не тяни кота за хвост. — Рейчел ткнула пальцем Элизе в подмышку.

— Ну хорошо! Хочешь быть мысленным экспериментом? Тогда будешь зомби. Нет, нет, придумала! Ты — Потерянный Оттенок Синего из эксперимента Юма. Цвет, который никогда не видел, но все же можешь себе представить. Довольна?

«Потерянный Оттенок Синего из эксперимента Юма, — думала Рейчел, устраиваясь головой на подушке. — А что? Вполне может быть».

— Расскажи мне об этом еще.

1 Муравей

Пари Паскаля

Блез Паскаль, математик, живший в XVII веке, считал, что, поскольку разумом понять, существует Бог или нет, невозможно, всем нам следует раз и навсегда решить этот вопрос для себя, в определенном смысле заключив пари. Посвящая себя Богу, вы ставите на кон свою конечную земную жизнь, в случае выигрыша же получаете бесконечную жизнь в бесконечном блаженстве. Выбирая не верить в Бога, вы рискуете в случае проигрыша обречь себя после смерти на вечные муки. Таким образом, получается, что верить в Бога — разумнее, так как возможный выигрыш в данном случае значительно больше возможного проигрыша.

…но здесь ваш выигрыш — бесконечная жизнь в бесконечном блаженстве, у вас один счастливый шанс против конечного числа несчастливых, и ставка ваша тоже вещь конечная.

Блез Паскаль. Мысли.

— Ну вот, теперь муравьи и сюда приползли. — Рейчел смахнула крошечное существо и перевернула подушку.

Элиза подняла глаза от книги.

— Муравьи. Из гостиной. Притащились за нами сюда, — объяснила Рейчел.

— Уверена?

— Сама только что одного видела.

— Нет, ты уверена, что это муравей? Они такие маленькие, и как только ты разглядела? — сказала Элиза и снова уткнулась в упиравшуюся краем ей в грудь книгу в твердом переплете.

— Я-то очки не ношу.

— Это пока.

— Не знаешь, муравьи кусаются? — толкнула ее локтем Рейчел.

— Слушай, мне нужно до завтра это дочитать.

— Это точно муравьи, говорю тебе. Прошлым летом у нас в диване жили такие же. Они через щель в оконной раме лезут, теперь вот сюда добрались. Нельзя же поселить младенца в комнате, которая кишит муравьями. Элиза?

— Да?

— Ты их раньше не видела? Когда спала на этой стороне кровати?

— Нет.

— Ой, да ты бы все равно не заметила.

— Разве что одного-двух.

— Мы поэтому сторонами поменялись?

Элиза выронила книгу.

— Что?

— Да так, ничего.