Любовь и другие странности (СИ)

- Конечно. Кто же не хочет? Ничего страшного, сделаю сама. Вот вырасту, уеду учиться и буду жить в своей комнате.

- Снимать не получится, для этого работать надо, что вряд ли совместимо с учёбой на медицинском, а в общаге живут по три-четыре человека в комнате.

- Умеешь ты подбодрить!

- Просто я привык трезво смотреть на вещи. Но, если хочешь, у меня есть решение. Можем поселиться вместе. Отец снимет мне квартиру, или я сам сниму, и будешь моей соседкой, как в американских фильмах.

- Как это? Я не смотрела.

- Ну, там, бывает, парень и девушка снимают одну квартиру на двоих. У каждого своя спальня, а всё остальное общее.

Злата отрицательно покачала головой:

- Папа мне не разрешит так жить.

- Почему?

- Это же неприлично! Жить с мужчиной, который не муж...

Я фыркнул:

- Что за древние предрассудки!

Злата вздохнула:

- Папа говорит, что из-за распущенности современных нравов женщина не может быть счастливой. Она тратит свою молодость и красоту на бесперспективные отношения, а мужчины её не ценят, потому что она слишком доступна...

- Да? А в девятнадцатом веке женщины были несчастны, потому что их выдавали замуж без любви - думаешь, им лучше было?

- Я не знаю, теперь ведь их уже не спросишь, а папа говорит на опыте.

- Не думаю, что опыт твоего папы всеобъемлющ. И я совершенно не собираюсь неуважительно с тобой обращаться - разве это ещё не понятно?

Злата опять зарумянилась:

- Да... спасибо, ты очень хороший. Если бы с кем-то и можно было жить в одной квартире, то только с тобой. Но всё-таки я лучше поживу в общаге на время учёбы, а потом уж сниму, когда устроюсь на работу...

Блин, почему-то это меня задело. То есть, первая часть утверждения была безусловно приятной, а вот вывод... Зачем мне нужно, чтобы она непременно жила со мной? Чтобы защищать, конечно. И чтобы подарить ей эту самую отдельную комнату. Если бы я жил, как она, то уже заработал бы депрессию и нервный срыв. Пять штук, не меньше.

Чтобы отвлечься от сложного разговора, мы принялись раскапывать книги, нашли старинное издание Рэя Брэдбери "451 градус по Фаренгейту" и стали читать.

Сначала взялась Злата - вслух. Потом я подсел поближе - поправлять те места, которые, как мне казалось, она проговаривала неправильно. Кончилось тем, что мы просто стали просматривать строчки молча, но зато сидя плечом к плечу, близко-близко - так, что почти соприкасались головами. Отчего-то это было так приятно, что я совсем не мог сосредоточиться на тексте и только вдыхал поглубже, когда Злата переворачивала страницу и меня обдавало тонким нежным девичьим ароматом.

*CS - Counter-Strike - знаменитая компьютерная игра-стрелялка, можно играть по сети.

Промо на "Любовь зла 2": oIzdHPEm, 1edtm8gk.

Глава 5. Дружба

Злата

Мы с Пашей очень долго сидели на чердаке и читали Рэя Брэдбери. И в один прекрасный (или ужасный?) момент парень вдруг, не меняя положения головы и ничего не говоря, положил руку мне на плечи.

- Ты что? - уставилась я на него с удивлением.

Он вообще вёл себя странно сегодня...

- Ты дрожишь. Замёрзла, наверное.

Я прислушалась к ощущениям тела - он прав. Мне холодно, но отчего-то я этого совсем не замечала, сидя с ним плечом к плечу.

- Ну да, немного... Можем пойти в дом и попить чаю.

- Я и так злоупотребил вашим гостеприимством: пришёл без приглашения, съел кучу еды...

Я махнула рукой:

- Даже не думай об этом, у нас это в порядке вещей. Мы любим гостей, а папа говорит, что самые лучшие события всегда случаются незапланированно.

Паша улыбнулся:

- Какие вы странные... Но знаешь, мне это даже нравится.

- Что именно?

- Твоя непредсказуемость. Необычное поведение. Странные мысли и убеждения.

- Спасибо, - ответила я с некоторым ехидством, воспринимая его слова больше как насмешку, чем как комплимент. - Думаешь, ты обычный?

- С головы до ног! Клеймо ставить негде.

- Может, у вас в городе такими, как ты, можно пруд прудить, а у нас тут - днём с огнём не сыщешь.

- И что же во мне необычного?

- Да всё.

- Ну что например?

- Ты красивый. Умный. Честный, справедливый...

Кажется, я с каждым словом всё сильнее заливалась краской. Стыдно ведь признаваться мальчику, что он тебе нравится. И пусть даже это абстрактная симпатия в вакууме, без всяких далеко идущих намерений, но всё-таки...

- Значит, я красивый? - Он зачем-то подвинулся ко мне ещё плотнее, его крепкая ладонь сильнее сжала плечо.

- Будто ты сам не знаешь! - пробормотала я, пряча глаза.

- Одно дело, как я себя воспринимаю, и совсем другое - ты. Ты же странная - мы только что выясняли.

- Перестань меня так называть.

- Почему?

- Потому что из-за этого у меня одни проблемы, и я не хочу, чтобы ты постоянно о них напоминал.

- Хорошо, не буду. Вообще, ты знаешь, странность - вещь относительная. Относительно Веры Шуваевой и её подружек ты странная, а относительно тебя - странные они. Такая система координат мне больше нравится.

- Знаешь, что по-настоящему странно?

- Что?

- Что ты молчал две недели, как истукан, а сегодня тебя вдруг прорвало.