Любовь и другие виды спорта

Вот-вот. Уж куда как забавно, когда у тебя в штанах живое существо, независимое и чужеродное. И каждый мужчина должен вечно договариваться с этим существом, имеющим свои собственные приоритеты. Свои собственные предпочтения. И свои собственные интересы. Интересы, порой не совпадающие с интересами хозяина, к которому он так привязан. Неужели весь смысл анекдотов про член только в том, что мужчины иногда ведут себя странно, нелогично, если не сказать тупо, как будто эрекция и впрямь вызывает резкий отток крови от головы, провоцируя кислородное голодание мозга? Хотя что-то в этом есть, особенно если вспомнить, как я вел себя с Ким… Значит, женщины любят анекдоты про пенис, потому что мужчины в них сплошь и рядом безнадежные идиоты. Хорошенькое дело. А мужчины любят такие анекдоты, потому что в них находят оправдание своему поведению.

На любой вечеринке наступает момент, когда большая компания распадается на две группы: мужчины собираются у одного столика, женщины у другого. Через несколько минут за мужским столиком говорят только о сексе. Мы не виделись несколько лет, и нам было о чем рассказать друг другу.

Хитом программы стала удивительная история о том, как один из наших приятелей покорил Эверест мужских сексуальных фантазий — Секс с Двумя Женщинами.

— Соседки по комнате, — пояснил он.

Картинка была та еще. Толпа мужиков с выпученными глазами и застывшими сладострастными улыбками, слегка подавшись вперед, дабы не пропустить ни малейшей скабрезной подробности, внимала красочному рассказу. О таком мечтал каждый, но мало кто рассчитывал когда-нибудь осуществить свою мечту. За те десять минут, что длился рассказ, никто даже пива не отхлебнул.

Но в самом финале нас ждало чудовищное разочарование.

— И вот, значит, лежим мы — я и эти роскошные блондинки, — они, значит, извиваются, вертятся, ползают друг по другу…

Мы кивали в такт, словно под гипнозом.

— Вы не поверите, что случилось потом… — вдруг помрачнел он. — То есть не случилось.

Все замерли. Потом, догадавшись, в чем дело, переменились в лицах.

— Не может быть! — прохрипел Алекс в ужасе. — Не может быть!

Наш герой страдальчески кивнул:

— Вяленький цветочек.

— Аааааааааааааа! — закричали мы, охваченные мировой скорбью.

И после этого мне скажут, что иметь существо у себя в штанах — забавно? Нет, вы только подумайте: почти заполучить заветный трофей, держать его на мушке и вдруг почувствовать, что твой дружок от переполнивших его… м-м-м… чувств грохнулся в обморок. Каково! Мы опечалились не меньше, чем если бы у нашего друга обнаружили рак предстательной железы.

* * *

Свадебная церемония намечалась на одиннадцать. К половине десятого я уже проснулся, оделся, позавтракал и готовился отчалить. Алекс же только-только вылез из постели и поплелся в душ.

— Алекс, мне нельзя опаздывать! Я выезжаю через десять минут, — предупредил я.

— Без проблем, чувак! — послышалось из-за шторки.

Одевался он уже в машине.

Молодоженам повезло, денек выдался удивительный, и мир казался ярче, насыщенней и чище обычного. Маленькая старая церковь больше походила на лютеранскую или пресвитерианскую, чем на католическую. Ее стены из крупных блоков песчаника венчала типичная для северных окраин Нью-Джерси колокольня.

Гости уже съезжались. Слава богу, мне не пришлось встречать их и рассаживать на предназначенные места, этим занимались братья Тома. Мы с другими приглашенными со стороны жениха кружком стояли у алтаря. Словно забыв, где находимся и для чего собрались, мы украдкой рассматривали женщин. Чтобы обмениваться впечатлениями и выставлять оценки, слова нам не требовались, вполне хватало выразительных взглядов и гримас.

Наконец настало время появиться Мишель.

Подружки невесты проходили сквозь бледно-лиловую тафту, а мне казалось, что это ветер задул в церковь гигантский ватный шар или снежинку.

Том с братом и, по случаю, шафером, Майком, присоединились к нам. Жениха вырядили в такой же смокинг, как у меня, только бабочка у Тома была белая. Мы удалились в ризницу — душную комнатенку справа от алтаря, прямо возле кафедры. Отец Джордж как раз закончил облачаться. В его праздничной ризе сочетались белый, зеленый и желтый — цвета, символизирующие радость, оптимизм и обновление.

— Ну как, готов? — едва заметно ухмыльнулся он.

Том тяжело вздохнул:

— Так готов, что дальше некуда.

— Смотри, у тебя последний шанс дать задний ход, — предупредил священник.

Мы дружно рассмеялись. Забавно услышать такое из уст святого отца. Правда, сам преподобный не смеялся. Он даже не усмехнулся. Он смотрел на Тома серьезно и строго, будто пытался заглянуть в душу. До меня вдруг дошло, что он вовсе не шутил, задавая вопрос.

Похоже, и Том это понял. Он сильно сжал губы и кивнул. Не знаю, был он действительно уверен в своем решении или просто хотел побыстрее со всем покончить. В любом случае, святой отец успокоился.

— Когда заиграет музыка, можешь выходить, — велел он.