Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

— Мы пройдём через это, — пообещал Вон. — Уход больше не является вариантом. Мы обязаны перед этими людьми остаться здесь и защищать их. Мы привели этот конфликт к их входной двери, и теперь наша обязанность — спасти их от него. И нам нужно вернуть Миллера. Помимо обучения этих людей, Миллер — наш главный приоритет.

Мы кивнули в знак согласия, слишком уставшие, чтобы высказывать другие мнения или даже отвечать устно. Свет свечей в тёмной комнате мерцал на наших усталых лицах, но в комнате царила безмятежность. Мы всё ещё были, по большей части, вместе. Мы всё ещё были живы, даже Миллер.

Мы пережили ещё один день.

— Я кое-что приготовила для тебя, Риган, — прошептала Пейдж рядом со мной.

Она втиснулась между мной и Хейли на диване.

Я посмотрела на неё сверху вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как она стягивает что-то через голову. Она протянула это мне, и я опустилась, чтобы взять это у неё двумя руками.

Я взяла ожерелье в руку, любуясь серебряной цепочкой. На конце висели три подвески, и я осторожно положила их на ладонь и поднесла к лицу. Я едва могла разглядеть их в тусклом свете, но моё сердце готово было разорваться от того, что я увидела.

— Это компас, — объяснила Пейдж.

Я взяла первый кулон и осмотрела крошечный пластиковый компас.

— Он для того, чтобы ты всегда могла найти обратную дорогу к нам. Даже когда совершаешь опасные поступки, он для того, чтобы ты могла найти дорогу домой.

Слёзы полились раньше, чем я смогла их остановить, и Пейдж указала на второй предмет, висевший поверх компаса.

— Это медальон, — прошептала она, — открой его.

Я так и сделала. Внутри овала был листок бумаги с напечатанными на неё буквами. Я прищурилась, пытаясь разглядеть это без света, но Пейдж объяснила мне:

— Хейли говорит, что это означает «любовь». Мы нашли это в книге.

— Здесь сказано: «Любовь навсегда». Мы вырезали фразу из старого любовного романа в кладовке. Поскольку у нас нет наших фотографий, Пейдж подумала, что это будет хорошим способом напомнить тебе о твоей семье.

Ещё больше слёз потекло из моих глаз.

— Оно идеально, — выдохнула я.

Третий кулон был менее трогательным, чем остальные два.

— Это от игрушки. Это пистолет, — сказала Пейдж.

— Как мило, — рассмеялась я над её лёгким объяснением.

— Это для того, чтобы ты всегда помнила, что нужно продолжать бороться, — сказала Хейли. — И поблагодарить тебя за всё, что ты сделала для нашей безопасности.

— Мы беспокоились о тебе, когда тебя увезли, — Пейдж обняла меня за талию, и я прижалась к ней. — Мы не хотим, чтобы ты когда-нибудь уходила, никогда больше.

— Я не уйду, — пообещала я.

Я надела цепочку через голову и позволила ей упасть на шею. Драгоценные подвески прижались к моей груди и блаженно горели в моём сердце.

— Я слишком сильно люблю вас всех. Теперь вы моя семья.

Я подняла глаза и встретилась с тёмным взглядом Вона через небольшое пространство, разделявшее нас. Я вспомнила слова, которые он говорил мне раньше, слова, которые повлияли на меня тогда и с тех пор стали моим девизом. Любви более чем достаточно, чтобы выжить, её достаточно, чтобы жить с ней.

— Теперь, вы — моя жизнь.

Хендрикс обнял меня здоровой рукой за плечи и прижался ко мне всем телом. Я свернулась калачиком на этом диване с самыми важными людьми в моей жизни, окруженная всеми, кого я любила и лелеяла, ну, кроме Миллера. Но я знала, что он тоже будет жить, по крайней мере, достаточно долго, чтобы мы смогли его забрать. Он был борцом за выживание. Я распознала это в нём в тот момент, как только мы встретились. И, кроме того, его отец похитил его не только для того, чтобы убить.

Нам предстоял долгий путь. Мы столкнулись с невозможной борьбой и злой армией людей, которые, казалось, не обладали сознанием, чтобы направлять их.

Но мы также были друг у друга.

И я любила это и их. Теперь это была моя семья, люди, которые держали моё хрупкое, но стойкое сердце. Я доверила им свою жизнь, а они доверили мне свою. Мы бы вместе выстояли и вместе победили.

Потому что ничто не могло разделить нас или снова разлучить друг с другом.

Хендрикс поцеловал меня в макушку, и я дала себе всё те же обещания снова, и снова, и снова.

В основе всего, моего сердца, моей души, этого конфликта и этой иногда уродливой, иногда прекрасной жизни, был этот мужчина, сидевший рядом со мной. Если бы моё сердце было вырвано и отдано всем этим людям, то он занимал бы самую большую, самую важную часть, а вместе с ней и мою душу, моё будущее, мои мысли, желания и надежды.

Все они принадлежали ему. Посвящались Хендриксу, этому сильному, решительному, энергичному мужчине, которому не было места в мире, созданном из обломков и смерти. Он был слишком хорош, слишком чист и прекрасен, слишком предан и верен, чтобы быть смешанным с обломками павшего человечества и разрушенной цивилизации. Ему здесь не место. Нашим чувствам друг к другу здесь не место. Но он всё равно был здесь — со мной.