Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

Я снова замахнулась, на этот раз сильнее, и ударила её по черепу. Бита прошла сквозь её размягченную кость, но всё же издала громкий сокрушительный звук. Серое, кровавое вещество взорвалось от соприкосновения с концом моей биты, и расплющенное лицо зомби повалилось на кафельный пол.

Я подавила рвотный позыв, а затем развернулась и снова замахнулась битой, держа её двумя руками. На этот раз мне досталась грудь более высокого Зомби-мужчины. Он был очень худым, с выпуклым животом и мешковатыми коричневыми шортами, которые не были такими уж потёртыми. Должно быть, новобранец.

Извини, приятель.

Однако он был так же голоден, и его зубы щёлкали, как у бешеной собаки, разбрызгивая белую слизистую слюну по всему подбородку и передней части футболки. Его глаза были мёртвыми, но в то же время сосредоточенными, едва красными, ещё одно доказательство того, что он недолго пробыл Пожирателем.

Укол грусти охватил меня прямо перед тем, как я опустила биту прямо ему на макушку. Его костная структура не была такой разрушенной, как у других, так что, и хотя я ударила его хорошо, этого оказалось недостаточно даже, чтобы расколоть его голову.

Я быстро ударила его ещё раз, прежде чем он смог сориентироваться, но он просто продолжал идти на меня, даже не замечая боли. Я вскрикнула и ударила его сильнее.

Мои руки уже болели, и с каждым соприкосновением с его твёрдой головой я чувствовала, как меня шатает от её крепости. Мне нужно было укокошить его.

Или придётся умереть мне.

Смутно я услышала, как позади меня Пожиратель упал к моим ногам, и поняла, что моя жизнь только что была спасена, но у меня не было времени думать об этом, потому что парень передо мной отказывался умирать.

Я била его снова, и снова, и снова. Я была дикой в своём нападении, совершенно не в своём уме от борьбы за выживание. Это было почти сюрреалистично, было чувство, что я наблюдала за происходящим, находясь вне своего тела.

Я полностью оторвалась от мешанины эмоций, угрожавших захватить мои разум и тело. Я не чувствовала всепоглощающей печали, которую испытывала всякий раз, когда мне приходилось кого-то убивать, даже если это был Зомби. Я не могла позволить панике и истерике, которые угрожали задушить меня, взять верх. Я не могла позволить депрессии и безнадёжности нашей ситуации давить на меня, иначе я была бы мертва, прежде чем сделала бы ещё один вдох. Я запихнула всё это вниз, сложила в нерушимый эмоциональный сейф и заперла его.

Когда-нибудь я справлюсь с этими чувствами.

Возможно, я не открою этот Ящик Пандоры до тех пор, пока снова не появятся терапевты, и я не смогу получить рецепт от ПТСР¹.

Прямо сейчас всё, что я могла сделать, это решить разобраться с этим позже и сосредоточиться на полезных эмоциях, тех, которые сохранят мне жизнь.

Поэтому, когда я неоднократно атаковала лицо этого парня, пока, наконец, кровь не брызнула из его ушей, и я слышала хруст костей всякий раз, когда моя бита соединялась с его лицом, я направляла всепоглощающую ярость, которую чувствовала из-за того, что попала в эту ситуацию. Я не хотела убивать этих тварей больше, чем они хотели быть убитыми.

Я направила всю свою горечь из-за потери семьи, не имея возможности попрощаться с ней, свою неразбавленную ненависть к такой уродливой болезни, которая, казалось, была неостановимой и безразличной, были ли у этих людей жизни и любимые или нет. Я направляла каждую последнюю унцию бессильного разочарования из-за того, что не могла быть больше, быть сильнее, лучше защищать и легко обеспечивать тех, кого я любила. И тогда я сконцентрировала все незрелые права и обиды на весь этот мир, потому что это было несправедливо. Я этого не заслужила. Я не хотела этого. И я точно не смогла бы провести остаток своей жизни, отбиваясь от долбаных Пожирателей каждый божий день!

Я посмотрела вниз на изломанное тело Пожирателя, который думал, что может съесть моё лицо. Его лицо превратилось в сплющенный блин, а макушка провалилась — смесь осколков костей, мозгового вещества и крови.

Выкуси.

Однако не было времени размышлять о своей победе, потому что ко мне приближались ещё двое. Я замахнулась на невысокого мужчину средних лет, но на моих глазах у него отлетела голова. Я поперхнулась рвотой и заставила себя перевести взгляд на второго нападавшего. Как бы мне ни хотелось не обращать внимания на его короткое, приземистое безголовое тело, сочащееся кровью и опускающееся сначала на обмякшие колени, а затем вперёд, как в замедленной съемке, я не могла.

Это навсегда останется в моей памяти.

Второй парень оказался не так прост, как первый. Его костная структура была немного твёрже. Однако, в конечном счёте, моя бита нашла нужное место, и он тоже пал.

Я многому научилась на этой тренировке рукопашного боя. Во-первых, на голове было слабое место — висок. Я смутно помнила, как в детстве в воскресной школе рассказывали о Давиде и Голиафе, что-то о том, как Давид убил великана тщательно нацеленным камнем в висок. Это знание было очень кстати.