Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

Но всё, что я могла сделать, это смеяться. Я откинулась на спинку стула, на котором сидела раньше, и обхватила руками живот, пытаясь сдержать хохот.

— Что тут смешного? — спросил Кинг, он и его брат Харрисон просунули головы в комнату.

— Личные песни, — объяснила я, махнув рукой. Я всё ещё смеялась, поэтому голос у меня был хриплый и с придыханием. — А у тебя она есть?

— Что значит, есть ли она у меня? — спросил Кинг. Мальчики вошли в комнату и подозрительно уставились на нас.

— Например, когда ты убиваешь Пожирателей, — объяснила Риган. — У тебя есть песня, которая звучит в голове?

— А у тебя какая? — спросил Харрисон.

— Ну, у меня её нет, но Риган поёт в голове песню из «Миссия невыполнима»!

Мне пришлось поторопиться, потому что в тот же момент Риган закричала:

— Не смей!

— Миссия невыполнима, да? — Харрисон рассмеялся. — Немного тщеславно, не так ли?

Она только закатила глаза, пока я давилась очередным приступом смеха.

— Так она у вас есть? — я подняла брови, глядя на мальчиков.

— Лично у меня её нет, — усмехнулся Харрисон, бросив на Кинга лукавый взгляд. — Но думаю, что у младшего братца есть. И, надеюсь, это не имеет никакого отношения к зомби.

Он похлопал Кинга по плечу и повернулся, решив выйти из комнаты. Через плечо он бросил:

— Лучшая-чика-лучшая-вау².

Мои глаза вылезли из орбит, и я сжала губы, чтобы не рассмеяться. Кинг покраснел, как свёкла, прямо у меня на глазах и резко втянул в себя воздух, а затем развернулся и бросился догонять своего брата. Мы с Риган давили смех ровно до того момента, как Кинг успел запрыгнуть на спину Харрисона в коридоре и отправить его лицом в стену.

Риган пинком захлопнула дверь конференц-зала прямо перед тем, как разразился горячий бой. Как только дверь закрылась, мы снова расхохотались, пока не явились Вон и Хендрикс, чтобы разогнать их, что только вызвало у нас новые приступы хихиканья.

— О, боже, — выдохнула я. — Это было весело!

— Кто-то в тебя влюбился, — пропела Риган, перестав хихикать.

— О, не начинай, — простонала я. — Это всё, что мне нужно.

— Только не разбивай ему сердце. Мне придётся убить тебя, если ты причинишь вред этому мальчику.

Она была совершенно серьёзна.

— Я бы никогда намеренно не причинила ему вреда! — я взвизгнула от намека, что буду мутить с пятнадцатилетним мальчишкой. — Кроме того, он и трёх слов мне не сказал.

Риган пригвоздила меня серьёзным взглядом, а потом красноречиво закончила:

— Ммм-хммм…

— Риган!

— Ладно-ладно, — вздохнула она. — Готова к ужину? Или тебе нужна помощь?

Она указала на мишень и стену покрытую пулями.

— Иди, — я пожала плечами. — Я собираюсь попробовать ещё раз, а ты должна пойти поесть.

— Я не возражаю.

Она сделала шаг ближе и выглядела поистине искренней. Но я должна была сама справиться с этим. Это был не совсем вопрос страха. Впрочем, нет, так оно и было. Но это был совсем иной вид страха, чем любой из этих ребят мог бы понять.

— Нет, иди. Приготовь себе ужин, — видя, что она полна решимости помочь мне в любом случае, я попробовала немного честности. — Если быть честной, Риган, мне нужно разобраться с этим в одиночку. Со мной всё будет в порядке, а ты иди.

Выражение её лица смягчилось, но в то же время взгляд загорелся любопытством. Но она послушалась. Она слегка улыбнулась мне и направилась обратно к двери.

— Я скажу Миллеру, где ты.

— А ты можешь проследить, чтобы он съел свой ужин? — крикнула я через плечо. — Не позволяй ему отдавать всю свою еду, иначе он начнёт терять сознание!

— Я займусь этим, — пообещала она и закрыла за собой дверь.

Я посмотрела на пистолет, который положила обратно на стол, и зарычала.

— Полагаю, остались только ты и я, да?

Мне потребовалось несколько минут, чтобы насладиться чистым блаженным одиночеством конференц-зала. Одиночество — это не то, что я когда-либо вновь буду считать само собой разумеющимся.

В Колонии у меня была не только почти полная свобода действий, и я могла делать всё, что хотела, до тех пор, пока не уходила за территорию, не выражала своего мнения или не проявляла какой-либо индивидуальности. У меня был свой собственный дом.

Конечно, он был рядом с домом моих родителей, но он был моим. Я приходила домой в пустоту, ложилась спать одна в настоящую постель, и каждый раз, когда мне нужно было воспользоваться дамской комнатой, я делала это совершенно одна. Даже если дамская комната была вырытой ямой на моём заднем дворе.

Теперь всё было совершенно иначе. И хотя, казалось бы, это ничем не могло быть лучше, но это было лучше.