Любовь и голуби (сборник)

Тесданов собирает деньги. Ксенин присоединяется.

Тесданов. Не мог на крупные поменять? Зарядку я сегодня, между прочим, делал. (Подает Ксенину деньги.) Считай, аванс тобой получен. Спрячь и не мозоль мне глаза. (Одобряюще хлопнул Ксенина по плечу.) Ну!

Ксенин. Гера…

Тесданов. Ну!

Ксенин (с трудом). Я понимаю… Теперь понимаю – ты не хотел унизить. Я… видимо, не очень хороший человек… раз так подумал…

Тесданов (перебивая Ксенина, весело). Да люблю я тебя, вот и вся стать.

Ксенин. А за что?

Тесданов. Люблю?

Ксенин. Да.

Тесданов. Сам как считаешь?

Ксенин. Не знаю. Талантов особых, образования там… ума какого-то оригинального…. высказываться толком не могу – ничего этого нет. Даже другие удивляются: почему ты со мной… ну… общаешься, в гости ходишь.

Тесданов. Тебе не стыдно?

Ксенин (серьезно). Я не вру.

Молчание.

Тесданов. Вижу в тебе то, чего не видят другие.

Ксенин. Правда?

Тесданов. Зачем мне врать?

Ксенин. Спасибо.

Макетная погружается в темноту.

Тесданов (обняв Ксенина, выводит его на авансцену). Серж, никогда не думал, что ты какой-то… как бы это? В себя опрокинутый, что ли. Зачем? Все гораздо проще.

Ксенин. И сложнее.

Тесданов. Что сложнее?

Ксенин (помолчав). Тебя бы она не ударила.

Тесданов. Кто?

Ксенин. Женщина. Лиля.

Тесданов. А-а. В очереди?

Ксенин. Да.

Тесданов. Почему?

Ксенин. Она бы не поверила. Понимаешь… Она бы посмотрела… и нашла ту, свою подругу.

Тесданов. Да почему?

Ксенин. Потому что не быдло. Не похож на быдло, а я… Нет, я тоже не быдло, но…

Тесданов. Чушь какая-то.

Ксенин. Вы послушайте. Сейчас все поймете.

Теперь мы видим, что дело происходит на лесной поляне. Марат Маратович сидит с Тоней Кленовой. С одного шампура они едят шашлык. Глядя на изрядно подвыпившего Ксенина, смеются.

Ксенин (весело). Я не быдло!

Кленова. Сережа, ты не быдло. Ой, хохмач!

Марат Маратович. Никто не быдло.

Ксенин. А кто?

Кленова. Те. (Махнула рукой.) Все те.

Ксенин (радостно). Вот! Понимаете? Их же много! Как я… макеты маракуют, работают… просто. Их сразу видно… не выдающихся.

Тесданов. Скорее наоборот, Сережа.

Марат Маратович. Действительно.

Ксенин. Простите, неправильно сказал. Узнают – вот как. И меня узнают… тоже сразу. Как чуют, что ты – так себе… (Марату Маратовичу.) Спасибо вам, конечно, за должность, за старшего, но если бы не Гера… Марат Маратович, положа руку на сердце…

Марат Маратович. Какую-то, конечно, роль сыграло…

Ксенин (с азартом). Не назначили бы! Потому что быдло! В том смысле, что таких, как я… На всех не напасешься. Правильно? И сразу можно сумкой по голове.

Кленова. Какой сумкой?

Ксенин. А какая под руку попадет. Хамство, неуважение… Есть ты, нет тебя – неважно. Не ты, так другой… Разве можно? Между прочим, вы, Марат Маратович, с подчиненными не здороваетесь (весело и ласково погрозив Марату Маратовичу пальцем). Я знаю почему. Сказать? А вроде вы не в духе, не до этого. Правильно, потому что – быдло. Я вас не осуждаю, так мир устроен… почему-то. А это больно. Вы меня понимаете? Гера, Марат Маратович…

Марат Маратович. Понимать-то понимаю…

Ксенин. Я вам, честное слово, говорю, не обижайтесь. Где шофер? Сейчас покажу. Гена! Гена!

Тесданов. Спит он.

Марат Маратович. Да. Ты его не трогай.

Ксенин. Спит? Он спит и видит сны. Вот! Свои гениальные сны! Скажите, он может видеть гениальные сны?

Марат Маратович. Кто знает. Мало ли что…

Ксенин. Правильно! А вы его даже поесть не пригласили, потому что он…

Марат Маратович. Ну все, хватит. Ты, знаешь ли, тоже слова выбирай.

Ксенин. Я умоляю, не обижайтесь. Мы же откровенно… я впервые с вами так.

Марат Маратович. Ради бога, конечно…

Ксенин (удивленно и радостно). Вы, оказывается, живой человек, Марат Маратович. Не знал, честное слово. Я рад, что мы говорим с вами… И мы должны, наконец, понять, про что жизнь наша, мы в ней. Правильно?

Марат Маратович. И понимай. Шофера зачем совать?

Ксенин. Он видит гениальные сны? Решили?

Марат Маратович. Опять за рыбу-мясо.

Ксенин. Он их написать не может! Ни ручкой, ни кистью… А сын сможет! Не сын, так внук или правнук, потомок какой-нибудь.

Кленова. Вообще-то через гены передается.

Марат Маратович. Ну, это может быть.

Ксенин. Значит, беречь его, думать о нем надо. А мы не думаем.

Марат Маратович. Все думаем, палку тут перегибать не следует.

Ксенин. Не думаем!

Марат Маратович. Почему не думаем-то, когда думаем?

Ксенин. Думаете?

Марат Маратович. Думаем.

Ксенин. Как?

Марат Маратович. Обыкновенно, как.

Ксенин. А надо по-человечески, не обыкновенно.

Марат Маратович. А обыкновенно – это по-какому? По-звериному?

Ксенин. Почему? Нет.