Любовь и голуби

Собежников. Какие ребята?

Витька (не сразу). Я заберу.

Собежников. Что?

Витька. Шприц заберу у них.

Собежников. Значит так: кто, чем и где достаете? Быстренько.

Витька молчит. Собежников хлещет его по лицу. Витька, укрываясь, ходит по комнате, но не убегает.

Скажешь… Все расскажешь… Д-дурь п-повыбью… Кто?! Кто?! Говори!

Витька от удара заваливается за кресло. Отец, глубоко и часто вздыхая, пытается унять дрожь. Ходит по комнате, не зная, что предпринять.

Ну, Витька… Витенька… Спасибо. Спасибо, сынок. (Бежит в Витькину комнату, приносит одежду.) Одевайся, там все расскажешь. (Сквозь зубы.) Одевайся, говорю.

Витька. Куда? (Побледнел, потом лицо пошло пятнами.)

Собежников. Сейчас увидишь. (Одевается.) Дожили… Скотина… Витенька того хочет, Витенька этого… Ах, ты… паразит. Что хотят пусть с тобой делают… Расскажешь, голубок…

Витька. Я больше не буду… Па… Не надо, папочка. (Медленно подходит к отцу.) Не надо. (Заплакал.) Не надо.

Собежников. Уйди.

Витька. Не надо…

Собежников. Надо.

Витька. Не надо.

Собежников. Пару годков посидишь, может, поумнеешь.

Витька вдруг замер и мягко, неслышно завалился на пол.

Ну-ну… (Кинул на сына принесенную одежду.) Не оденешься – на пинках поведу. (Уходит в коридор, возвращается, застегивая на ногах сапоги.) Ну что ж, голым побежишь… Трусцой. (Кинулся к Витьке.) Витька! (Разбрасывает одежду.) Витька… (Хлопает по щекам.) Витя! (Прислонился ухом к груди, потом схватил руку, слушает пульс.) Ви… (Взял сына на руки, перенес на тахту.) Витюша… (Раздеваясь на ходу, убегает из комнаты. Возвращается с мокрым полотенцем. Вытирает Витьке лицо, грудь.) Ничего, сейчас. Сейчас мы… Витюш…

Витька (открыл глаза). Пить.

Собежников (с облегчением). Ви-тя… Ви-тя…

Витька. Па, пить.

Собежников. Лежи, не двигайся. Сейчас. (Убегает.)

Из кабинета робко выглянула Домашева. Вышла, прикрыла за собой дверь, вытянув шею, смотрит на Витьку. Вернулся Собежников.

Пей, сынок. (Бросился в кабинет, едва не сбив старуху. Вернулся с таблетками. Дает сыну. Затем поднес стакан ко рту.) Пей. Хорошо. Лежи, лежи. О господи…

Пауза.

(Домашевой). Разбудил?

Домашева. Чего говорите?

Собежников. Обморок. Ничего.

Домашева. Вода осталась, нет ли?

Собежников только показал рукой.

Стаканок мне дай-ка.

Собежников подал старухе стакан. Домашева встала у Витькиного изголовья на колени, набрала в рот воды, перекрестила ее девять раз, и, троекратно плеснув изо рта в ладонь, обмыла лицо Витьки. Собежников, ничего не понимая, наблюдает.

(Бормочет.) От дурного глаза чужого, ветра черного… (Дальше разобрать трудно.)

За окном отчетливей стали слышны звуки близкого вокзала. Звякнул первый трамвай, на кухне по радио зазвучал гимн. Собежников вышел на кухню. Гимн смолк. Собежников вернулся.

Пущай спит теперь.

Собежников. Спит? (Наклонился над Витькой.)

Домашева. А куда денешься? Хороший заговор… Я его уж скоко лет знаю – ни разу не просчитывалась. Ишь, како дыхание чистое? Ишь? Одежду, однако, собрать надо.

Собежников. Ладно, иди, бабка, спи.

Домашева. Радиво проснулось, а мне куды спать? Не-е, все. Пойду фотокарточку вымою да и… Че-нить по дому помогу те.

Собежников. Вряд ли…

Домашева. Сам-то прикорнул бы.

Собежников. Пойдем, полотенце покажу.

Действие второе

Картина третья

Полдень следующего дня. У двери на стуле сидит Домашева. Собежников говорит по телефону.

Собежников. Здравствуйте. Регистратура? Мне бы Восоркову Лалу Тарасовну. Облздрав спрашивает.