Любовь и ярость

– Ну, я должен был сразу же догадаться, что много времени это не займет, – проворчал он, приятно удивленный ее уверенной посадкой в седле. – Уж родная дочь Тревиса, конечно же, должна чувствовать себя на лошади как рыба в воде.

Она почувствовала острый укол совести. Ведь он был такой славный. Все, кого она встретила здесь, были добры к ней, – а она только и делала, что лгала им. Ну что ж, ничего не поделаешь, все это ради Шарля.

Они шагом пересекли поле и спустились к весело журчащему ручью. Подул свежий ветерок и принес с собой сладкое благоухание цветущих трав, которыми заросли здешние холмы.

Внезапно, заметив, что огромный вороной жеребец нетерпеливо толкает кобылу мордой, Бранч пустил его неторопливой рысью, кобыла послушно последовала за ним, и Бриане это понравилось.

– Здорово у вас получается, – похвалил Бранч. – Это в вас говорит кровь Колтрейнов.

Бриана с наслаждением прикрыла глаза, чувствуя, как свежий ветер ласково обвевает разгоряченное лицо. Как же ей хотелось в эту минуту стать действительно одной из Колтрейнов, и ранчо стало бы ее родным домом.

Но подумав о Шарле, она вспыхнула от стыда. Что бы ни сулило ей будущее, ей все равно придется в конце концов вернуться во Францию, к прежней убогой жизни. У нее не было иллюзий, она прекрасно отдавала себе отчет, что Гевин не даст ей ни су сверх суммы, необходимой для оплаты операции. И бедность опять станет привычной, а нынешняя роскошная жизнь будет вспоминаться, как сладкий сон.

Но пока она живет жизнью Дани, и именно эта жизнь для нее настоящая. И она будет наслаждаться каждым ее мгновением.

А в доброй сотне миль к югу от ранчо двое всадников галопом взлетели на заросший зеленой травой холм и придержали коней, с восхищением вглядываясь в расстилающуюся перед ними цветущую долину.

Колт, благодарно сжимая руку Бекки, радостно улыбнулся ей:

– Как здорово, что мне наконец удалось уговорить тебя проехаться верхом. Мне так хотелось хоть немного размяться, не говоря о том, что я уже Бог знает сколько времени не дышал свежим воздухом!

Бекки промолчала. В голове у нее роились десятки мыслей. Не так-то легко оказалось делать вид, что она по-прежнему просто прислуга в доме тетушки. Кое-кто из ее постоянных клиентов устраивал время от времени неприятные сцены, когда ему сообщали, что Бекки занята, и тетя Кэнди, у которой порой голова шла кругом, все чаще выговаривала племяннице.

Колт ласково погладил ее руку.

– Ты молчишь с той самой минуты, как мы выехали из Голконды. В чем дело? Ты чем-то огорчена?

Боясь, что вот-вот расплачется, Бекки предпочла не отвечать. Тетя Кэнди была права, подумала она с горечью. Она просто законченная дура.

Колт ласково притянул девушку к себе и, бережно взяв в руки ее лицо, заглянул в глаза.

Бекки напрягала все свои силы, чтобы не разразиться безудержными горькими рыданиями. Она поняла, что настал момент, которого она так боялась.

Его губы внезапно прижались к ней – горячие, нежные, нетерпеливые, они, казалось, хотели и требовали гораздо большего. Он бережно привлек ее к мускулистой груди, руки страстно скользнули вниз по ее телу, слегка сжимая упругие ягодицы.

Бекки, почувствовав, как напряглась его плоть, и ощутив, как прокатилась по всему ее телу горячая волна, испуганно, прерывисто вздохнула. На мгновение оторвавшись от ее губ, Колт улыбнулся и шепнул:

– Ты удивлена? Неужели для тебя мое тело – по-прежнему тайна, несмотря на то что ты столько дней ухаживала за мной? Разве ты до сих пор не поняла, как безумно я хочу тебя?! Как я изголодался по тебе?!

Она покачала головой и попыталась отодвинуться, но он только крепче прижал ее к себе.

– С первой минуты, как только я увидел тебя, я мечтал, что ты когда-нибудь станешь моей! – неистово шептал он. – Ты даже не представляешь, сколько часов я провел без сна, мечтая о тебе, грезя о той минуте, когда смогу сжать тебя в объятиях, покрыть поцелуями все твое тело, войти в тебя…

Его губы снова накрыли ее рот, чуть приоткрыли его, языки сплелись в чувственном танце обладания.

Колт бережно опустил девушку на землю, поросшую мягкой, густой травой. Солнце садилось, и свежий ночной ветерок, пробегая по разгоряченным телам, казалось, еще больше возбуждал их.

Нервным движением Бекки попыталась высвободиться из кольца его рук.

– Уже поздно. Тетя Кэнди будет волноваться, – с трудом проговорила она.

– Пусть идет к черту! – радостно рассмеялся Колт. Его тонкие пальцы пробежали по длинному ряду крохотных пуговиц на ее золотистой шелковой блузе, умело расстегивая их одну за другой. – И все остальные вместе с ней! А теперь, радость моя, я намерен доказать тебе, как давно и как страстно я желал тебя!