Любовь и ярость

Он чуть отодвинулся от неё и, откинувшись на спину и заложив руки за голову, задумчиво поднял глаза к небу. Над горизонтом уже появились первые звезды и Колт не мог оторвать от них глаз. - К сожалению, это то, что теперь будет мучить меня до конца моих дней - виноват ли я в её гибели?

Они ещё долго лежали, прижавшись друг к другу, когда внезапно Колт, обхватив её мощными руками, прижал к себе и зарылся лицом в гриву спутанных волос. - Только теперь мне будет легче, - шепнул он, вдыхая её аромат.

Бекки глубоко вздохнула, она подумала о своем. Да, ей тоже будет проще солгать во второй раз.

Глава 10

Бранч сказал, что Дани просто создана для жизни для ранчо и Бриана, счастливая до глубины души, была полностью с ним согласна. Прошло всего несколько дней с того первого урока верховой езды, который он сам ей дал, а она уже сидела на лошади так, как будто родилась на ней. И ей было по-настоящему хорошо с ним. Бранч больше не казался ни замкнутым, ни холодным. Теперь они стали друзьями.

Гевин все так же избегал подолгу оставаться на ранчо и Бриана каждый раз благодарила небеса за это. Когда же он все-таки приезжал, ей приходилось следить за каждым словом или поступком: Ей было велено как можно больше времени проводить в своей комнате и не сближаться с прислугой или ковбоями с ранчо. И она хорошо представляла себе, как бы он разозлился, если бы узнал, что каждую свободную минуту она убегает из дома, чтобы возиться с лошадьми или терзать Бранча вопросами по поводу разведения скота или содержания ранчо. А уж если бы узнал, что они подружились, то Бриане даже трудно было вообразить, в какую ярость пришел бы Гевин.

Бриана между тем была почти счастлива. Она просто влюбилась в эти места. Когда она скакала бок о бок с Бранчем по этим бескрайним просторам, ей порой казалось, что вся её прошлая жизнь - просто дурной сон. Нет ни Гевина, ни обмана, а сама она - вовсе не самозванка, лгунья и мошенница, играющая роль богатой наследницы, а совсем другая, .. плоть от плоти этой волшебной земли. Она мечтала, как было бы прекрасно каждый день мчаться во весь дух верхом вместе с верным Бранчем вдоль величественных гор Сьерра Невада. Как чудесно было бы навсегда остаться на ранчо Колтрейнов, каждый вечер обедать с Колтом, а утром - болтать на кухне с добродушной Карлотой. И от этих мыслей у нее, бывшей служанки, даже дух захватывало!

Сколько раз, во время прогулок верхом по бескрайней равнине у Брианы замирало сердце от восхищения при виде дивного разноцветья, царившего в этих местах. Бриана вспоминала родину, но в Монако никогда не встречалось такого буйства красок, как здесь. Все оттенки и цвета были мягче, спокойнее, нежнее, даже небо было светло-голубым, а не ярко-синим, как здесь. А эта земля казалась творением какого-то великана или волшебника, нагромоздившего причудливые каменные гряды в пустыне, а потом могучей кистью расписавшего все вокруг. Скалы стали темно-коричневыми, рассветы и закаты заполыхали огненно-золотыми и багрово-рыжими зарницами, в отличии от мягких серовато-розовых и розовато-лиловых вечеров в Монако.

И, самое главное, во время этих прогулок верхом в компании Бранча она не чувствовала себя самозванкой, она была совсем другим, новым человеком, была лучше, чище. Временами она даже забывала о Шарле и привычное беспокойство за судьбу брата покидало её на несколько блаженных, беззаботных часов. Потом её часто мучила совесть, сознание своей вины перед ним. У неё появилась привычка по утрам завтракать вместе со всеми ковбоями. Столовая и гостиная в особняке были прелестны, но она чувствовала себя гораздо уютнее в большом шумном доме, где жили те, кто работал на ранчо. Продолговатой приземистый дом для ковбоев был выстроен из грубо оструганных бревен, вдоль стен стояли двухъярусные кровати. А в конце комнаты, возле двери, было оставлено достаточно места для нескольких массивных столов и низких скамеек, в углу всегда жарко пылал огромный, сложенный из целых валунов, камин. Здесь всегда витали запахи кожи и свежесваренного горячего кофе, лошадиного пота и табака, и почему-то это сочетание безумно нравилось Бриане.