Любовь и ирония судьбы

— Похоже, что давно колется.

— Не без этого.

— Но тогда… Получается, что он за Варягиным охотится?

— А черт его знает! Ну, как мороженое?

— Холодное.

— Посидела бы ты дома, а? Больничный взяла.

— Нет уж.

— Ну, хочешь со мной в выходные прогуляться?

— Куда?

— На природу.

— На дачу к твоим родителям?

— Немного в другую сторону. В маленький городок, где родилась девушка с красивым именем Снежана.

— К Снежане Варягиной?

— Ну да. Надо же узнать причину развода.

— Хорошо. Воздухом подышать не мешает.

Дойдя до поликлиники, Люба благодарно чмокнула его в щеку:

— Большое спасибо, встречать не надо.

— Большое пожалуйста, но это уж мне решать. Во сколько ты сегодня заканчиваешь?

— Сегодня в шесть. Но ты же работаешь!

— Защита свидетелей — это тоже моя работа. Могу дать тебе подписать протокол.

— Как хочешь.

На пороге Люба постаралась улыбнуться и махнула ему рукой: «До вечера! Пока!» Встреча с братом Ларисы не добавила ей приятных впечатлений. Рука до сих пор ныла и чувствовала прикосновение железных пальцев.

«Должно быть, будет синяк».

А поздно ночью ее разбудил звонок.

— Да? — сонно просила Люба.

— Любаша, ты не спишь?

— Люсенька, ты? А почему так поздно и шепотом?

— Чтобы Сережа не проснулся. Любаша, я боюсь…

— Чего?

— На лестничной клетке сидит этот жуткий тип.

— Какой тип?

— Со шрамом. А глаза у него…

— Люся, ты в порядке?

— Я сегодня поздно с работы возвращалась, готовили передачу, выхожу из лифта, а он сидит, прислонившись к стене. Возле моей двери. Я говорю: «Извините, пройти можно?» Он так жутко на меня посмотрел и говорит: «Ты кто?» А голос… Ужас! Только бы Сережа не узнал! Кинется отношения выяснять с этим типом, а тому человека убить, что стакан воды выпить. Я сейчас в замочную скважину посмотрела: сидит.

— Это брат Ларисы.

— Я знаю. А почему она его в квартиру не пускает?

— Ты бы пустила?

— Ой, только бы Сережа не проснулся! Я так боюсь, что он выйдет на лестничную клетку, и…

— Да, ему нельзя выходить, — Люба подумала, что парень вполне может принять Люськиного мужа за кавалера своей сеструхи и кинуться на него с ножом. — Ни в коем случае нельзя.

— А что делать?

— Погоди, я Стаса сейчас разбужу. Трубку не клади.

— Ни-ни! Что ты! Я заснуть никак не могу, боюсь, он дверь подожжет.

Люба подошла к дивану, тронула Стаса за плечо:

— Эй! Проснись!

Он пошевелил плечом, стряхивая ее руку, и перевернулся на другой бок.

— Капитан Самохвалов! Подъем! — рявкнула Люба.

— А? Что? Куда? Сдурела, что ли?!

— Стас, Люся звонит. Ларисин брат сидит у нее под дверью.

— Какой брат? А? Да ты что?!

— Она на телефоне. Боится очень.

Стас, как был в трусах, кинулся к аппарату:

— Да? Он там? Ну, пойди, посмотри… Сидит, да? Ты не шуми и не пугай его. Сейчас мы подъедем.

— Куда? — вцепилась в него Люба.

— Подумать только! — он кинул трубку и торопливо стал надевать джинсы: — Мы за ним весь день ходили, ходили, ушел. А теперь у сестры под дверью сидит. Должно быть, накололся так, что вообще ничего не соображает. Сейчас мы его…

— Я с тобой!

— Сдурела, что ли? Там стрельба может быть! Кто знает, может, у него не только нож за пазухой, но и автомат Калашникова?

— А… О, Господи!

Когда через несколько минут хлопнула входная дверь, она все еще сидела в оцепенении. Что он там сказал? Нож за пазухой, автомат. Снова зазвонил телефон.

— Да?

— Любаша, это опять я. Ну что?

— Он выехал.

— Слушай, что будет? Ой, я боюсь!

— Я тоже.

— Как же Петька? Напугают ребенка!

— Он же уже взрослый.

— Да, взрослый! Маленький.

— Я сейчас приеду.

— Да ты-то куда?!

— Все. Пока.

Люба бросила трубку и стала торопливо одеваться. Сидеть и ждать одной в пустой квартире невыносимо. «Ну, куда тебя несет, дуреха? Приключений на свою голову искать? Дуреха!» Но почему-то ей вдруг жалко стало этого парня. Может, попытаться с ним поговорить?

Минут через десять она уже ловила на шоссе машину.

— Куда? — буркнул водитель, открывая перед Любой переднюю дверцу. От страха за Стаса и лучшую подругу все рассказы об ужасных маньяках разом вылетели у Любы из головы. Она машинально назвала адрес.

«Такой подвиг мне никогда больше не повторить…»

— Не поздновато ли по гостям, дамочка?

— Что?

— На ночную бабочку вы, вроде бы не похожи.

— Я… Мне очень надо.

— Заболел что ли кто?

— Да…

У Люськиного дома водитель не хотел брать у нее деньги.

— Возьмите-возьмите, — Люба все-таки всунула ему в руку несколько смятых бумажек и кинулась в подъезд. Какой этаж?…

…Он сидел на корточках, на полу, спиной прислонившись к холодной стене и, кажется, дремал. Люба подошла, присела рядом, тронула его за плечо:

— Эй!

— А?

— С вами все в порядке? Алексей?

— Вы… вы кто?

Парень ее не узнавал. Любе показалось, что ему плохо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спать… Спать хочу.

— А почему здесь сидишь?

— Сеструха… Сеструха не пускает.

Дверь второго лифта, находящегося сейчас внизу, заскрежетала, одновременно на лестнице раздались шаги. Люба поняла, что это милиция. Или как там ее? Группа захвата. Парень на шум не реагировал.

— Послушай, Алексей… Давай-ка, попробуй встать.

— Не могу…

— На пол! Руки за голову! — раздался крик, и Люба почувствовала, как железная рука рванула ее за плечо и отшвырнула куда-то в сторону.