Читаем Любовь и искусство полностью

Любовь и искусство

Кто сильнее: любовь или индивидуальный человек? Человек ли владеет любовью или, напротив, любовь человеком? Когда любовь побуж дает человека даже с радостью идти на смерть ради любимого существа, то что это – его собственная индивидуальность или скорее сила любви? (2; 32).

Ты приписываешь богу любовь, потому что любишь сам (2; 47).

К. Кодуэлл

Современная книга по эстетике. Антология. М., 1957

Поэзия – это связь запоминаемых образов, опосредованная только двумя словами «я» и «люблю». (220).

Н. А. Бердяев

Философия творчества, культуры и искусства. Том 2. М., 1994.

Миросозерцание Достоевского

Он ведь производил эксперименты над человеческой природой и хотел исследовать глубину ее, поставив человека в исключительные условия (…) Любовь у Достоевского почти всегда демонична, она порож дает беснование, накаляет окружающую атмосферу до белого каления. Не только любящие начинают сходить с ума, но начинают сходить с ума и все окружающие (77).

М. М. Бахтин

Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Мы имеем в виду идею вчувствования (Einfühlung) как формально – содержательный принцип эстетического отношения автора – созерцателя к предмету вообще и к герою (наиболее глубокое обоснование дал Липпс) и идею эстетической любви (социальной симпатии Гюйо и – в совершенно иной плоскости – эстетической любви у Когена). …Но и в общеэстетической плоскости мы не можем вполне принять ни тот ни другой принцип, хотя и тому и другому присуща значительная доля истины. И с тою и с другой точкой зрения нам придется считаться в дальнейшем, здесь же мы не можем их подвергать общему рассмотрению и оценке (13).

К. С. Льюис

Любовь // Вопросы философии. 1989. № 8.

Удовольствие – нужда похоже на любовь – нужду. Это понять нетрудно. Любовь – нужда длится не дольше самой нужды. К счастью, это не значит, что человек становится нам безразличен. Во – первых, нужда может повторяться, а во – вторых – и это важнее – может возникнуть другой род любви, оценочный. Охраняют любовь и нравственные начала – верность, признательность, почтение. Однако если любовь – нужда осталась без поддержки и без изменений, она исчезает по минованию надобности (111).

Любовь – нужда взывает из глубин нашей немощи, любовь – дар дает от полноты (112).

Итак, я буду говорить о самой простой любви. Греки называли ее «στοργή»; я назову привязанностью (116).

Привязанность – самый инстинктивный, самый животный вид любви (120).

…и дружба – любовь. (…)

…она из всех видов любви наименее ответственная, в ней участвует инстинкт, в ней очень мало или просто нет биологической необходимости. Она почт не связана с нервами… (…)

Привязанность и влюбленность слишком явно уподобляют нас животным (123).

Для начала коснемся весьма непростой темы. В наше время нельзя обойти вниманием теорию, считающую, что всякая дружба на самом деле – однополая влюбленность. (…)

Те, кто видит в дружбе лишь скрытую влюбленность, доказывают, что у них никогда не было друзей. Кроме них, все знают по опыту, что дружба и влюбленность на удивление непохожи, хотя их можно испытывать к одному и тому же человеку. Влюбленные все время говорят о своей любви; друзья почти никогда не говорят о дружбе. Влюбленные смотрят друг на друга; друзья – на что – то третье, чем оба заняты. Наконец, влюбленность, пока она жива, связывает только двоих. Дружба двумя не ограничена, втроем дружить даже лучше… (124).

Влюбленность обнажает тело, дружба – самую личность (127).

…дружба рождается, когда один человек сказал другому: «И ты тоже? А я думал, я один…». (…) …все мы знаем, как приятно разделить с кем-нибудь ненависть или злобу (129).

Тем, кто скучен друг другу, незачем часто видеться; тем, кто друг другу интересен, видеться надо часто (129).

…влюбленность чудотворно преображает удовольствие – нужду в высшее из всех удовольствий – оценок. Нужда направлена на всего человека, и ценность его выходит далеко за пределы нужды (133).

Нужда сродни корысти… (143).

Мастера изобразительного искусства

Мастера искусств об искусстве. T.1 – Т.7. М., 1965–1970.

Антуан Куапель

Нужно согласиться с тем, что живопись одновременно так приятно занимает глаза, ум и воображение, что часто как будто каким – то колдовством смягчает и воспоминание о прошедших горестях и боль настоящих. Это изящное искусство не только создает бесконечные радости тем, кто его знает и понимает, но и тем, кто предается ему с любовью и находит в своих занятиях прелести, трудно выразимые словами (3, 317).