Любовь и «каннибалы»

— Сейчас. Эй, Олли, тебе звонят! Это твоя крошка...— Вот как? У Эйджи сузились глаза.

— Значит, я ваша крошка? — грозно спросила она, когда Олаф подошел к телефону.

— Голубушка, раз моим барменам нравится думать так, при чем тут я? — Он глотнул минеральной воды.— Выходит, вам надоело играть в прятки?

— Прекратите, Стивенсон! Нам нужно поговорить. И немедленно!

Он тут же сменил тон.

— Что-то случилось?

— Да, черт побери!

— Майкл примчался пару минут назад. Он в прекрасном настроении и сразу пошел к себе наверх.

— Так он наверху? — спросила она и задумалась.— Пожалуй, сегодня он уже не выйдет. Тогда я выезжаю.

Она повесила трубку раньше, чем он успел спросить, в чем дело.

* * *

Все идет по плану, подумал Олаф, смешивая два коктейля. Он собирался уйти в подполье на несколько дней, чтобы дать Эйджи время успокоиться. Вместо этого она разволновалась и позвонила сама.

Тон у нее был не тоскующий, не возбужденный, не уязвленный. Она орала так, словно ее пчела ужалила.

Он поднял глаза к потолку, продолжая автоматически встряхивать шейкер. Вообще-то это входило в обязанности Майкла. Интересно, где этот чертов оболтус шлялся весь вечер? Каких еще гадостей от него ждать? Погруженный в свои мысли, он принял два чека, заказ на бокал вина и чашку черного кофе. Черт побери, не думал он, что у парня неприятности. Наоборот, в последние дни Майк был спокойным, тихим и даже дружелюбным. Олаф еще подумал тогда, что свидание, видно, было удачным. Может, со временем Майк скажет ему, как зовут его девушку, да и вообще станет откровеннее.

Конечно, вешать Майку лапшу на уши про то, откуда берутся дети, уже поздно. Но все же не мешало бы напомнить парню о чувстве ответственности, необходимости предохраняться и всем остальном...

Внезапно все вылетело у него из головы. Вошла Эйджи, румяная от свежего ветра, с горящими глазами. Она на ходу сняла с себя куртку и оказалась в своем любимом толстом мягком свитере темно-зеленого цвета. Воротник-хомут красиво обрисовывал ее грудь. Свитер доходил до бедер, а ниже открывались черные леггенсы в обтяжку, подчеркивающие ее первоклассные ножки.

У Олафа отвисла челюсть.

Она остановилась у бара и долго смотрела на него.

— В контору,— наконец промолвила она и сдвинулась с места, не ожидая Олафа.

— Ну-ну...— хмыкнула Линда, глядя ей вслед.— Похоже, у леди что-то на уме.

— Ага.— Олаф поставил на поднос Линды последний бокал. Похоже, ее здорово припекло, подумал он.— Если спустится Майкл, скажи ему, что я... я занят.

— Ты здесь хозяин.

— Верно.— Да, он здесь хозяин и хозяином останется. Олаф вышел из-за стойки бара, глубоко вздохнул и направился в контору.

Эйджи беспокойно расхаживала по комнате. Куртка и сумка лежали в кресле. Когда вошел Олаф, она остановилась, поправила волосы и бросила на него убийственный взгляд.

— Вы когда-нибудь разговариваете с ним? — требовательно спросила она.— Пытались понять, о чем он думает? Спрашивается, какой же вы после этого опекун?

— Какого черта? — Он всплеснул руками от негодования.— Несколько дней от вас ни слуху, ни духу, а потом вы являетесь и начинаете орать на меня. Остыньте, советник! Я вам не преступник на скамье подсудимых.

— Идите вы со своими советами! — отрезала она, с наслаждением ввязываясь в перепалку. Слишком хотелось ей разрядиться на ком-то, избавиться от чувства вины и раздражения.— Мне одной приходится отдуваться за все! Будь вы ему настоящим братом, вы знали бы, что происходит, и могли бы меня заодно предупредить!

Это было нечестно, и Олаф гневно чертыхнулся. Эйджи ответила ему тем же. Тогда он указал ей на стул.

— Садитесь и успокойтесь. Насколько я понимаю, речь идет о Майкле?

— Конечно, о Майкле! — снова взорвалась она.— Мне больше не о чем говорить с вами!

— Ладно, пока речь не об этом. Так что я должен был знать и о чем вас предупредить?

— О том, что он... он...— Она перевела дыхание и закончила фразу.— Что он начал думать обо мне как о женщине!

— На кой черт ему думать о вас? По няньке, что ли, соскучился?

— Я сказала — как о женщине,— процедила она сквозь зубы.— Повторить по буквам?

Он было нахмурился, но потом успокоился и достал сигарету.

— Не глупите, Эйджи. Ему только девятнадцать. Конечно, он не слепой и прекрасно знает вам цену. Но у него есть девушка, и вечер он провел с ней.

— Вы идиот! — Она вскочила и ткнула его кулаком в грудь.— Вечер он провел со мной!

— С вами? — Он сдвинул брови.— Зачем это?

— Мы ходили в кино, а потом в пиццерию. Мне хотелось дать ему выговориться, поэтому когда он позвонил, я согласилась с ним встретиться.

— Стоп. Давайте по порядку. Значит, Майк позвонил и назначил вам свидание?

— Это не было свидание. То есть мне и в голову не приходило, что это свидание.— Эйджи ужасно захотелось что-нибудь пнуть, но поскольку ничего более подходящего, чем голень Олафа поблизости не было, она принялась кружить по комнате.— Мне показалось, что неплохо было бы наладить с ним связь... Дружескую связь,— быстро поправилась она.— Это бы сильно упростило дело.

Олаф задумался и глубоко затянулся сигаретой.