Любовь и клады. Часть 1

Тут на трапе показались два молодых, плотно сложенных матроса. Сойдя с парохода и обратившись к встречающим с просьбой разойтись в стороны, они не стали дожидаться ответных действий от собравшейся толпы и принялись теснить людей при помощи разведенных в стороны рук. Следом за первыми с парохода вышли еще двое матросов и пройдя дальше проделали тоже самое, что и их товарищи… за ними последовали следующие… еще двое… и еще… Освободив таким образом пространство, морячки взялись за руки и встали в две широкие цепочки по пять человека каждая. Встречающие остались стоять за спинами матросов, а между цепочками получился коридор, обеспечивающий беспрепятственный выход прибывших на пароходе пассажиров. «Молодцы матросики… знают свое дело», – резюмировал Владимир, подойдя ближе, но не смешиваясь с толпой встречающих.

И вот первым на пристань выходит мужчина лет тридцати, прибывший в здешние края из Одессы. Дробышев Роман Евгеньевич – так звали одессита, был высокого роста и приятен собой. На его широких плечах – красовался пиджак желто-песочного цвета, а под ним располагалась темно- коричневая жилетка, одетая поверх белоснежной рубашки со светло- бордовым галстуком под воротничком. Цилиндр пассажира гармонировал по цвету с его пиджаком, едва выделяясь более темным цветом широкой ленты, идущей вокруг головного убора. На его ногах были брюки в цвет пиджака и лакированные туфли темно- коричневого цвета. Одежда первого пассажира выделялась на фоне темных пиджаков, пальто и шляп, в которые была одета основная масса других присутствующих мужчин. В левой руке одессит нес небольшой походный чемоданчик черного цвета а в правой держал трость. На его скулистом лице красовались аккуратные густые усы, слегка выступающие концами за края рта. Он находился в добром расположение духа и, улыбаясь, показывал всем своим видом, что собравшиеся встречают именно его одного и музыканты играют непременно для него.

На ходу раздавая направо и налево неглубокие поклоны, мужчина слегка снимал с головы свой цилиндр, из-под которого виднелись густые черные завивающиеся волосы, и, глядя на встречающих своими карими глазами, говорил: «Здравствуйте!

Приветствую вас!»

Тут его взгляду предстает одна симпатичная молодая дамочка лет двадцати в белом платье и белой шляпке. Она стояла совсем близко в рядах встречающих людей сразу за спинами матросов.

Увидев мужчину, девушка посмотрела на него милыми зелеными глазами… одессит поймал ее очаровательный взгляд и располагающе заявил: «Прекрасно выглядите, сударыня!», от чего красавица смущенно заулыбалась, и щеки ее налились розовым румянцем. Чувствуя, что его слова приятны девушке, Роман Евгеньевич остановился и решил продолжить общение. «Позвольте представиться», – начал он, привлекая внимание обаятельной девушки к своей персоне.

В тот же момент за его спиной послышался голос: «Проходи давай!» Услышав эти слова, мужчина почувствовал легкие толчки в области чуть ниже поясницы. Обернувшись, он увидел бабушку преклонных лет в темном пальто и белом платке с цветочками, плотно закутанном вокруг головы. В ее левой руке была корзина, из которой торчали две гусиные головы с завязками на клювах. В правой руке у бабушки находилась деревянная клюка с загнутым в дугу верхом.

Бабуся подпихивала «новоиспеченного жениха» своей клюкой, пытаясь таким образом выказать свое недовольство и стараясь убедить пассажира в необходимости идти дальше. Она была рада, что добилась внимания, и, увидев вопросительное выражение лица повернувшегося к ней мужчины, с негодованием пригрозила: «Топай, топай, красавчик… не место тут романы крутить, а то вон сейчас гусям клювы развяжу, а они голодные, вмиг тебе задницу-то покусают». Мужчина, получив клюкой и вдобавок услышав весомые аргументы в виде возможных гусиных укусов, наконец-то вспомнил о том, что за ним идут другие пассажиры, и поспешил ответить: «Извините»… – « То-то же», – с удовлетворением ответила бабушка.

Затем с улыбкой и в некотором смятении одессит вновь повернулся к девушке и увидел, что она наблюдает за происходящим. По всей видимости, все услышанное показалось ей забавным, и она рассмеялась. Ее смех был мягким, добрым и в то же время задорным. Роману стало неловко, но от очарования милой девушки и от ее прекрасной улыбки, которая как солнце сияла на бархатных губках красавицы, он быстро собрался с мыслями и приветливо заулыбался ей в ответ.

Продолжая идти, Дробышев слегка повернулся в сторону дамочки, при этом стараясь не сводить свой взгляд с ее обворожительных зеленых глазок, смотрящих ему вслед. В голове Романа мелькнула мысль все же узнать имя красотки и представиться самому, но поскольку в силу сложившихся обстоятельств сделать это было невозможно, решительно повернувшись, мужчина крикнул: «Как ваше имя?». – « Надежда», – поспешила ответить девушка и дополнила – «Надежда Петровна…» – сквозь доносящуюся музыку мужчина услышал ответ. «Какое приятное, просто чудесное имя – Надежда…» – подумал он.